18.12.1431
1. Имя, прозвище, род занятий.
- Йенс, как там его зовут? – спросил высокий худощавый темноволосый мужчина чуть за сорок у здоровяка-северянина, тоже отнюдь не молодого.
- Радош его зовут. Если я  не ошибаюсь, то это сокращение от Радослав или Радомир. Не знаю точно, кто их там разберет – пробасил в ответ северянин, усаживаясь за широкий дубовый стол.
«Оросианец» - пронеслось в голове у Оноре.
- Но он не против, когда его называют Радо. Собственно, я обычно так к нему и обращаюсь.
- А фамилия у этого твоего Радоша имеется?
- Ага. Svoboda.
- И что это значит? – Оноре  не очень разбирался в языке Ороса.
- Свобода. Ну, или как-то так.
- Знаешь, больше на прозвище смахивает.
- Угу, мне тоже так кажется. Но все время я знаю его именно как Радоша Свободу, в прошлом охотника и наемника, а ныне как командира наемничьего отряда, и моего друга.
Еще его иногда Рыжим зовут, но это редко бывает, хе-хе.
2. Раса, возраст.
- Сколько ему? – Оноре огляделся в поисках официантки. Девчонка занималась другим столиком и мужчина решил продолжить разговор.
- Около тридцати. Он говорил, что родился зимой тысяча четыреста второго года.  Значит, сейчас ему… двадцать девять лет. По-моему, исполнилось на днях.

3. Внешность.
Оноре в очередной раз глянул на дверь. Гость опаздывал.
-Не очень-то и пунктуальны твои наемники – с некоторым раздражением сказал он Йенсу. Хотя, раздражение его было чисто формальным – на самом деле он не видел ничего особо плохого в ожидании человека на втором этаже зала теплой таверны за приятным и хорошим ужином. Внизу шумно, грязно, люди шастают туда-сюда, да и не протолкнешься вообще. А здесь мало того что, чистенько, официантки посимпатичнее, людей поменьше, так еще и видно большую часть первого этажа. Можно спокойно трапезничать и поглядывать на дверь. Чем, собственно, Оноре и Йенс уже занимались. На самом деле, довольно долго. Третье блюдо потихоньку остывало. Но тут Йенс глянул куда-то вниз и грубоватое, обветренное лицо его расплылось в улыбке:
- Смотри, вот и он.
Правда, Оноре не особо нуждался в подсказках – между столиком и дверью по прямой линии было не больше пары десятков крупных шагов, так что для Оноре появления Радоша стало известно за секунду до реплики Йенса. Оноре – не самому плохому магу на материке – не составило большого труда почувствовать отнюдь не самого плохого  пожирателя. Признаться, он не был особо удивлен. Лишь задумчиво хмыкнул в усы и посмотрел в сторону взгляда Йенса. В дверях стоял мужчина в присыпанном снегом кафтане и отороченной мехом шапке. 
- Оросианец? – озвучил таки свою догадку Оноре
- Ага. Ну, наверное.
Маг в ответ снова хмыкнул и продолжил разглядывать гостя. С такого расстояния его сложно было оценить внешне, разве что… Одна из разносчиц, видимо, знакомая с пришедшим, остановилась около него и, держа в одной руке кружку пива, а в другой поднос со свиными ребрами, пыталась сделать некое подобие реверанса. Получилось, естественно, очень так себе. Но Оноре привлекло соотношение роста гостя и девушки. Первый явно проигрывал на полголовы, если не больше, хоть девчушку Оноре высокой бы не назвал. М-да, что-то этот наемник пока не впечатлял. Маг ожидал увидеть огромного детину с руками, что твоя бычья шея в обхвате. А тут гном какой-то. Но гость, видимо, почувствовав пристальный взгляд нескольких глаз, отвлекся от разговора с хохочущей блондинкой и поднял лицо наверх. Оноре аж сморгнул от удивления. Лицо человека показалось ему неестественно бледным, тени полностью скрыли глаза, а рыжие, с медным отливом волосы, еще больше подчеркнули эту мертвенность. Оноре еще не успел сообразить, было ли это простым видением, порожденным игрой света и тени, или гость и вправду уже как дня три должен лежать в гробу, а наемник уже двигался к лестнице размашистым шагом, видимо, заметив Йенса, отсалютовавшего ему кружкой пива. Через десяток ударов сердца мужчина, перепрыгнув через две последние ступени на лестнице, уже быстрым шагом двигался к столику Йенса и Оноре, на ходу распахивая темно-бордовый кафтан и снимая  шапку. Пожалуй, кроме верхней одежды в нем ничего не выдавало выходца из Ороса – наемник носил точно такую же одежду, как и большинство присутствующих. Обычная светлая рубаха, обычные темные штаны. Даже оружия с собой не взял. Видать, не хочет привлекать особого внимания. Свобода оказался уже совсем рядом и подал руку для пожатия. По мнению мага, ладонь была уж очень вытянутой. Длинная ладонь, длинные узловатые пальцы и такие же длинные ногтевые пластины. Если бы не целая сеть мелких и не очень шрамов, то Оноре бы решил, что обладатель такой руки бард. Ну, или, как минимум, не размахивает мечом, а то и чем потяжелее, днями напролет. Правда, на ощупь рука все-таки оказалась такой, какой ей положено быть – грубая и жилистая.
-Очень приятно, Радош – сказал наемник.
Радош был обладателем довольно спокойного и несколько грубоватого голоса. Говорил он не очень чисто, на слух прекрасно улавливался акцент – чуть протяжное, словно ленивое и немного певучее произношение слов, резковатое «р», какие-то странные, будто смягченные и растянутые, шипящие. И, кажется, он немного не туда ставил ударения.
Как оказалось, мертвенно-бледным он не был точно. Хотя, лицо было все же гораздо светлее, чем у многих посетителей таверны. Даже  изогнутую вену под левым глазом было видно. Кстати, о глазах. Если они зеркало души, в чем Оноре, кстати, глубоко сомневался, то у Радоша с душой были кое-какие проблемы. Во-первых, она явно была скрыта от окружающих – глаза были посажены довольно глубоко, и стоило наемнику только немного наклонить голову вперед, и их было уже почти не разглядеть. Во-вторых, глаза были мутными, вязкими, пугающе-неестественными, словно ледяное болото. Оноре никогда не был севернее Силумгара, но, по его мнению, ледяное болото должно было выглядеть именно так. По цвету они были прозрачно-голубыми, у края окаймленные сероватым кольцом.  Голубой цвет продолжался почти до самого зрачка, где внезапно появлялась тонкая ярко-зеленая, цвета ранней листвы, полоска. Но даже она не была ровной и словно вгрызалась в остальной цвет небольшими, но хорошо заметными зелеными протуберанцами.
Смотрели два ледяных кристалла, сверкающие из-под высокого лба, довольно дружелюбно, но от такого внимательного человека как Оноре мало что может ускользнуть. В том числе, быстрые, резкие взгляды наемника, скользящие по самому Оноре и по остальным посетителям таверны. Тот явно оценивал гостей, запоминал черты, одежду, повадки. Видимо, опыт.
Оноре было сложно оценивать, но приятности черты лица Радоша лишены не были. Они не казались ему такими мягкими и податливыми, как у многих оросианцев из южных княжеств – а этих он видел несколько раз – и при этом не отдавали той грубой «квадратностью», коя была у многих северян. Высокий – даже слишком, наверное, немногим меньше, чем в половину лица – шишковатый лоб, густые темно-рыжие брови и, как ни странно, черные ресницы. Хотя, скулы и подбородок его были также резко очерчены, как и у северян. Нос, некогда явно вполне себе прямой, сейчас был с небольшой горбинкой, и слегка сдвинут вправо. Тонкие светлые губы наемника были вытянуты в неожиданно добродушной улыбке, а весьма заметные веснушки, покрывающие нос, частично лоб и щеки, придавали лицу еще больше этого самого добродушия. Улыбаясь, Радош был похож на довольного домашнего кота – даже усы в короткой рыжей бороде топорщились, словно кошачьи,а грива густых и жестких медных волос, окаймляющая лицо, делала его черты еще более кошачьими.
На глаз сложно было определить, сколько ему лет. Если бы не борода, то Оноре дал бы где-то двадцать восемь. А с бородой Радо выглядел многим старше. Наверное, на тридцать два или тридцать три.

4. Биография.
05.04.1431

«Доброму брату своему Радошу, любящая сестра Чеслава шлет поклон.
Няня видела тебя на рынке, здесь в Оросе.  Я очень рада этим вестям – хотя бы, ты не погиб в первые месяцы после своего ухода. Отец и братья долго искали тебя, они думали, что ты ушел в горы. После двух недель поисков они прекратили и объявили тебя погибшим. Мать долго горевала, а отец ходил мрачнее тучи. Братья… Не знаю, как они отреагировали на это. Мне кажется, что Имре догадывался о том, что ты жив. Он часто ездил к западной границе. Ты ведь шел по ней? Может быть, обронил что-нибудь? Брат внимателен и он наверняка заметит даже клочок одежды на ветке. Ну ладно.
Я не уверена, что это письмо дойдет до тебя – мне пришлось попросить крестьянина, собравшегося в город, передать его тебе. Семья этого мужчины перебралась сюда недавно,  он не знает тебя, поэтому и не сможет рассказать отцу. Но, возможно, он не узнает тебя и по моему описанию.
Надеюсь, что ты скажешь хоть примерный маршрут своего путешествия – может быть, мы сможем наладить переписку?
Я очень скучаю без тебя. И хоть и знаю, что ты не вернешься к нам, все равно продолжаю надеяться и верить»
В очередной раз прочитав письмо сестры одиннадцатилетней давности, Радош задумчиво хмыкнул. Он много думал о том, что было бы, не уйди он из дома тогда, почти двенадцать лет назад. Человек – натура сомневающаяся и хоть Радош и понимал, что ему, по сути, бастарду и младшему сыну в боярской семье, мало что светит. Если повезет, то такие как он, в лучшем случае, станут во главе княжеской дружины. Но каждый раз, когда судьба била под дых, он думал, а не лучше ли было бы остаться дома, несмотря ни на что? И каждый раз решал, что нет.
Радош родился в не самом приятном месте – в Пограничье. Хотя, родиться ему довелось в весьма и весьма знатной боярской семье. Но с другой стороны, Радош давно пришел к выводу, что в Пограничье у знати особых привилегий нет. Народ здесь – рядовая рать, а знать – всего лишь дружинники. Воевать придется всем, разве что боярские дети будут делать это лучше, чаще и в хороших доспехах. Так вот, Радош родился в Пограничье. В семье он был младшим – три старших брата, родившихся один за другим, и сестра, которая была старше Радо всего на полтора года. Отцом его был знатный боярин Влан, ближайший сподвижник князя, а вот матерью… кто знает? Скорее всего, одна из служанок из Северных городов или Силумгара. Причем, второе вероятнее – и боярин Влан, и большинство северянок были настоящими великанами по сравнению с Радошем, который едва ли когда-нибудь достанет своему отцу хотя бы до плеча. Во всяком случае, его матерью точно не была боярыня Мила – темноволосая южанка с мягкими чертами лица и большими печальными темными глазами. Хоть сына она и признала, сославшись на северных предков – а куда деваться-то? – но то, что малыш был ни на папу, ни маму нисколечко не похож, сразу бросалось в глаза. А со временем на фоне трех рослых братьев-шатенов и чуть более хрупкой, но все равно высокой и темноволосой сестры – рыжий «карлик» весьма выделялся. Но что ж, вернемся к Радо. В детстве он был не очень общительным – что поделать, родился таким. Хмурый, но любознательный от природы мальчонка больше любил полазать по окрестностям именья в одиночестве, чем носиться туда-сюда вместе с братьями и детьми дворовых. Когда Радошу не исполнилось и шести лет, в именье прибыл учитель из Элассе – господин Себастьян. Правда, обучать он приехал старшего брата Войцеха, которому на тот момент было одиннадцать. Вот только Войцех, полностью оправдывая свое имя, больше тянулся к деревянным мечам и конюшне, чем к книгам и картам. Да и остальные старшие братья не особо проявляли интерес к науке от Себастьяна. А вот Радоша смешной иностранец, говоривший с таким презабавным акцентом, сразу заинтересовал. Скучающий учитель быстро переключил свое внимание на совсем еще маленьких Радоша и Чеславу. Влияние Себастьяна на этих двоих было огромным – уже к десяти-двенадцати годам и Радо, и Чеслава могли спокойно читать даже сложные тексты, ориентироваться в географии, так сяк знать историю и вообще казались гораздо более образованными, чем старшие братья. А Радо Себастьян еще вполне неплохо обучил основам тактики и теории боя как такового. Впрочем, братьям эта образованность и за так не далась.
Благодаря Себастьяну – вполне неплохому магу-стихийнику – Радош смог узнать о том, что он родился «пустым». Так Себастьян называл пожирателей магии, в шутку намекая на их оторванность от общего магического потока. По суждениям Себастьяна, именно «благодаря» дару поглощать магию, Радо и является таким закрытым и отчужденным. К пятнадцати годам Радош, ранее занимавшийся фехтованием только по настоянию оцта и старших братьев, хоть и тогда демонстрировавший некоторые склонности к нему, потихоньку все больше увлекался этой дисциплиной. Господин Себастьян к тому времени уже год как отбыл со двора, а Радо жаждал новых знаний и его взор упал на военную науку. Кое-что он знал из малочисленных военных трактатов, освоить до конца которые он тогда так и не смог, кое-что ему показал и рассказал Себастьян, а большей частью обучением Радоша ратному делу занимались старшие братья. Все-таки это Пограничье, умение обращаться с оружием это практически жизненная необходимость, хочешь ты этого или нет. К слову, он хоть и отставал от братьев с точки зрения практики, но мог дать им фору в теории войны – те-то только и знали, что нацепить кольчугу потяжелее, да взять копье подлиннее. Постепенно Радо взрослел, и характер его менялся – из мрачного и хмурого мальчика он превратился… нет, не в мрачного и хмурого юношу, но, впрочем, далеко он этого не ушел. Медленно, постепенно «каменная стена», словно закрывавшая Радоша, начала разваливаться – его характер стал приобретать, а вернее раскрывать, свои ранее спрятанные, более человечные черты. Но все-таки его психика будет немного иной, чем у большинства детей – следы детской закрытости никуда не денутся. Но все это будет позже. А пока Радош взрослел. Вскоре, он стал вместе с братьями выполнять некоторые поручения Влана, на которые тот не хотел тратить свое драгоценное время. Им довелось поездить по окрестным селам, донося барскую волю до крестьян. Довелось им и побывать на веселых деревенских праздниках, где Радош нередко пользовался вниманием от крестьянских дочерей. К восемнадцати годам Радо, как и остальные братья, должен был вступить в  княжескую дружину. И хоть тогда безумно не хотелось тратить свою жизнь на войну и пиры, пришлось повиноваться отцу – тот категорически не принял отказ младшего сына. Впрочем, человек привыкает ко всему. И Радош быстро привык к новой обстановке. Он даже стал находить некое удовольствие в службе, особенно, когда ему выпадала возможность заниматься патрулем на северо-восточных окраинах княжества. Пусть это и было весьма опасно, зато именно в природе северной степи чувствовалось то пьянящее чувство свободы. Но однажды патруль должен был нарваться на степняков.
Это был самый, что ни на есть, обычный дозор, как всегда. Потрястись в седле до самой северной окраины и вернуться назад. Обычно это занимало несколько суток. Сначала все шло как надо – патруль дошел до условной точки, отмеченной высоким штырем, на котором весело уже изрядно потрепанное княжеское знамя, соорудил лагерь на ночь и поутру отправился назад. К полудню прямо перед патрулем, в нескольких километрах впереди, была замечена туча поднятой пыли. Чуть позже стала заметна небольшая группа кочевников, ведущая стадо в сторону степи¸ на восток. Здесь уже начинались первые оросианские деревеньки, и было вполне вероятно, что кочевники увели стадо как раз оттуда. Дозорные, разумеется, постарались навязать кочевникам бой. Хотя, боем это сложно назвать, скорее догонялки на выживание. Но Радо тогда было не до сравнений – первое боевое крещение как-никак. Первый раз ему удалось отнять чью-то жизнь именно тогда. Тогда же он чуть не лишился собственной – стрела кочевника, развернувшегося в седле, прошла в пальце от шеи. А вот другая нашла свою цель – прямиком в бедро. Болезненно, но, к счастью, не смертельно. Вскоре после этого случая Радо, как одному из боярских детей в дружине, довелось отправиться на крупную охоту, устроенную князем в честь одного из многочисленных праздников. Надо сказать, что Радо хоть к тому времени уже и был вполне себе общительным человеком - относительно себя же лет пять-семь назад – но ему все-таки не очень нравились большие и шумные компании. Разумеется, несколько десятков человек, загоняющих пару-другую кабанов, с полным правом могут называться большой и шумной компанией. Радо в первые же минуты охоты постарался как можно дальше оторваться от толпы – хотя бы потому, что охотиться удобней тогда, когда вокруг тебя нет десятка шумящих и галдящих бояр с несколькими слуг у каждого. Поблуждав порядком по лесу, Радо зашел почти в самую чащу. Где-то сбоку он еще слышал шум толпы, так что заблудиться ему не грозило. Но вот кое-что другое… Прямо перед носом у Радоша из кустов выпрыгнул самый что, ни на есть, настоящий вепрь – разъяренный и, естественно, уже раненый. Пропустив всадника мимо глаз, вепрь уже рванулся в другие кусты. Бурные эмоции редко закручивают Радо в свои сети, но тогда это был один из тех самых случаев. Невесть откуда взявшийся азарт в секунды разогнал кровь и заставил направить коня прямиком по следам вепря. Ветки хлестали по лицу, а конь пару раз чуть не споткнулся о переплетения корней, но Радо тогда было плевать. Обломанные ветки, кровь и крупные следы вели его дальше. Вскоре лес кончился и, к тому моменту выглядевший как настоящий леший Радош, выскочил вслед за вепрем на поляну, оглядываясь по сторонам и уже в мыслях коривший себя за упущенную добычу. Но вепрь внезапно обнаружился мертвым с рогатиной в загривке, а над ним на беспокойном коне сидел тяжело-дышащий сын князя. Точнее, один из сыновей – Радо плохо их знал, скорее всего, то был кто-то помладше. Радош, естественно, был немного огорчен и завязал перепалку с парнем, который, кажется, был ему ровесником. В общем, слово за слово и княжеский сын обнаруживает в себе рогатину, а себя на земле. Ну а тут, естественно, в лучших традициях жанра из кустов выскочила вся королев… княжеская рать. А тут труп вепря, корчащийся с рогатиной в бедре возможный наследник престола и какой-то дружинник, уже спускающийся с коня и недвусмысленно достающий кинжал. Признаться, в конце концов, все закончилось хорошо. Парень, усилиями целителей, выжил, хоть и наверняка прихрамывает до сих пор, а боярин Влан убедил князя не отправлять сына на плаху. Вместо этого Радо должен был отправиться далеко-далеко на юг, к родне по матери. Навсегда опозоренный и лишенный шанса получить какую-то карьеру, Радо предпочел более простой способ – бежать. Хоть куда-нибудь. Он и бежал – как умел, а умел он никак. Просто в один прекрасный день, а точнее ночь, а точнее предрассветный час, собрал вещи, сел на коня и уехал, сказав конюху, что отправился прогуляться, сославшись на бессонницу.
Звонких монет Радо взял с собой достаточно, чтобы безбедно проболтаться по трактирам месяц-другой, но ему нужно было отнюдь не это. Как-никак, Радош хотел начать новую жизнь. Но уже через неделю бесконечной тряски в седле днем и сна на обычно так себе постели ночью, Радош клял в душе себя за опрометчивое решение. Кто знает, чем бы все закончилось, если бы его не занесло в одну из южных деревенек. Трактира на дороге давно не попадалось, а солнце зашло за горизонт уже как пару часов назад. В этой деревне было до ужаса тихо, и Радо отвлек громкий хруст дерева и человеческий крик. Рванув коня в сторону крика, он увидел обыкновенный для южан домик с выломанной дверью и пару охотников, затягивающих своего незадачливого товарища в дверной проем, буквально вырывая того из лап беснующихся тварей. Радо довелось выскочить прямиком перед носом у мертвецов, а точнее, немного сбоку, буквально в полушаге, и те, по-видимому, решили перебросить часть своего внимания на нового гостя. Видать, человек на коне показался им более мясистым, чем зажатые в угол охотники. Радо, недолго думая,  развернул лягающегося от страха коня и, с трудом совладав с испуганным животным, пустился вскачь. Намотав два круга по деревне, Радо вспомнил о существовании охотников и постарался по памяти вернуться к тому самому дому. Каково же было его удивление, когда охотники действительно были там, и по их напряженным позам было прекрасно видно, что те готовились к возвращению неожиданного гостя. Разумеется, подготовленные к бою опытные охотники и не очень опытный и совсем неподготовленный бывший дружинник, смогли довольно скоро порубать, в сущности, безобидную, но весьма опасную количеством, нежить. После этого события один из охотников, видимо, старший в тройке, в беседе за костром расспросил Радоша о его пути и, несмотря на то, что парень отвечал с неохотой, предложил ему отправиться с ними назад, в Каэр Линн. Выбора у парня не было – либо бесцельное шатание по материку, которое рано или поздно сведет его в могилу – деньги-то не бесконечные, либо  жизнь охотника. Он выбрал второе. Кто бы мог подумать, что его новая жизнь начнется в компании совершенно незнакомых людей и кучи трупов вокруг.
Вскоре Радо прибыл в Каэр Линн. Здесь ему довелось пройти быстрый курс молодого бойца с нечистью, ограничившись, в основном теорией – владел оружием он на порядок выше большинства неофитов. Следующие пять лет жизни Радоша можно описать всего лишь тремя словами – приехал, убил, уехал. Ему довелось побывать почти везде на Северном материке, кроме совсем уж отдаленных земель, повоевать с такими тварями, которых приличным людям и видеть не следовало, и отправить к Индару ведьм так много, что они наверняка бы вместе смогли навести мор на целую страну. В этом деле важным подспорьем Радошу послужило его «проклятье» - способность к поглощению магии. Часто сталкиваясь с различными видами ворожбы, он мало-помалу становился сильнее, словно губка, впитывая в себя заклятия. В отличии от службы в дружине, жизнь охотника нравилась Свободе куда больше. Хотя бы потому, что того мало кто стеснял в действиях. Таким людям как Радо довольно тяжело найти свое место, но ему, пожалуй, повезло. Скорее всего, он так бы и продолжил бродить по дорогам Северного материка, воюя с нежитью и нечистью всех сортов, до седых волос, а потом остался бы в замке Каэр Линн в качестве наставника, если бы не один несчастный случай, который побудил Свободу забросить это дело. Охота на грифонов дело, конечно, не самое безопасное, но почти два десятка отнюдь не «зеленых» воинов запросто бы решили проблему крылатых тварей, что вдруг ни с того ни с сего спустились с горных вершин ниже, к людям. Что именно побудило грифонов покинуть привычные места обитания, было загадкой. Которую, впрочем, охотники решать не особо хотели – платили им отнюдь не за гипотезы о миграциях монстров. Как назло, к приходу охотников к пункту назначения грифоны куда-то подевались и не высовывались вот уже как три дня.  Пришлось подниматься выше, к самым пикам хребта. Именно среди заснеженных пиков гор мало кто ожидал увидеть это. Мелькнувшая над людьми тень сначала показалась людям тенью крылатого ящера, однако, это было куда хуже драконов – с ними, теоритически, еще можно было договориться. В огромном существе практически все опытные охотники сразу узнали Рух. Вот только по-настоящему тертых охотников едва ли набралось пять человек – остальные воины различной степени зелености. Радо не назвал бы себя великодушным человеком, но обрекать на смерть нещадно затормозивших перед лицом этого салаг он просто не мог. Но, правда, птица о желаниях Свободы не догадывалась, и поэтому при пикировании ему не повезло оказаться под ее крылом. Развившийся за годы инстинкт самосохранения подсказал – прыгай! Ну, он и прыгнул. Прямиком с обрыва.  Неудачно, на самом деле, хотя, как выяснится впоследствии, ему повезло. Все что он хорошо видел – стремительно уходящее за каменный выступ небо, а потом был глухой стук – и все. Наверняка он потом упал еще ниже, потому что жутко болела не только голова и спина, но и колено, и ребра. Очнулся Радо уже затемно – яркая и круглая летняя луна нависала над головой, а такие яркие и круглые летние звезды отплясывали безумную пляску перед глазами. Затылок саднил, волосы чесались от запекшейся крови, болело все тело, но он был жив. Повалявшись часок на холодных камнях, сдерживая рвущиеся из груди от малейшего движения стоны, Радо таки встал и сквозь боль поковылял к месту встречи с птицей. Увидел он то, что ожидал увидеть – кучу разрубленных, словно двуручной секирой трупов, и кровь, кровь, кровь. Позже он спустился в деревню, где выяснил, что выжившие все же были, но они уже покинули деревню много часов назад. Отлежавшись у добрых людей, предоставивших ему кровать, с неделю, он отправился в Каэр Линн – за вещами. Заявил, что уходит из охотников. Куда – сам не знает. Поехал на север, в Силумгар. Мир тесен и в одном из постоялых дворов крупного городка – какого Свобода и са муже не помнил - его и подобрал бывший охотник и приятель Йенс Свенгфаальд, с которым Радо работал еще с пяток лет назад, будучи совсем неопытным юнцом. Йенс покинул крепость через полгода после прихода Радо, но они все же успели выполнить несколько крупных – как тогда казалось рыжему – заказов. Северянин приметил в скучающем мужчине старого знакомца и подкинул тому работенку – на правах вольного война пойти в один из отрядов наемника. Радо и пошел. А потом все закружилось и завертелось, и недавний убийца монстров превратился в убийцу людей. Уже на постоянной основе. Впрочем, продавать меч ему было не в новинку, а кому и для чего он продавался – не забота Свободы. Война кормит не только сама себя, но и целую кучу людей, работающих на нее. Радо не стал исключением – талантливый воин, к тому же имеющий реальное представление о тактике боя, быстро поднялся по карьерной лестнице и через неполные два года занял положение одного из ближайших соратников лидера отряда, который тогда назывался «Дармахенские псы» - в  честь небольшого городка Дармахен, откуда и вышла большая часть костяка отряда. Но все хорошее кончается. Кончились и «Дармахенские псы» В результате неудачной осады и штурма одного из многочисленных замков Силумгара погиб командир «Псов», а с ним и около трети всего отряда. Оставшиеся в живых десятники, включая Радо, удержать уставшее от долгой осады и кровавого штурма войско не смогли. «Псы» развалились, как минимум на четыре части. Одна ушла на вольные хлеба. А три других перешли под командование наиболее симпатичных им воинов. Радошу досталась группа из шестнадцати крепких парней. Таким образом, человек, не достигший еще и рубежа в тридцать лет, стал наемничьим командиром. Поначалу он участвовал в мелких, но проверенных делах - небольшой размер отряда не позволял брать что-то большее, чем охрана каравана или, если очень повезет объединиться с другими такими же мелкими группками, атаки на логово разбойников где-нибудь в лесах или многочисленных болотах. С годами поднаторевший в умении приказывать и управлять Радо сумел расширить свое войско до трех с лишним десятков человек. Конечно, до «Псов» с их сотней боеспособных клинков это не дотягивало, но Радо старался. Он быстро привык и освоился в своей новой жизни и ныне чувствует себя как рыба в воде. В один из обычных зимних вечеров меньше полугода назад, Радош открыл тяжелую дверь в крупную таверну одного из силумгарских городков – Йенс обещал подкинуть ему и его братии какую-то работенку…

5. Характер.
- Ну и как он тебе? – Йенс пристально смотрел в спину стремительно удаляющемуся Радошу. Договорились таки.
- Своеобразный – чуть растягивая слова. Словно думая над каждым, протянул Оноре – расскажешь что-нибудь о нем?
- Да чего тут рассказывать – Йенс даже хмыкнул – умный он. Даже слишком. Я знаю его десять с лишним лет и не могу сказать, что было до них. Понимаешь? Ни слова о семье. Ни слова о детстве. Ни слова о доме. Как будто и не было всего этого. Как будто Радош Свобода появился словно из ниоткуда. Может, так оно и есть. Хитрый и говорить умеет. Жизнь научила его сдерживаться, но иногда как глянешь – так и хочет брякнуть что-то. Обычно это «что-то» - какая-нибудь шутка. Демоны бы его шутки побрали. Частенько из-за очередной неуместной остроты ему приходилось отмахиваться табуреткой, а то и вовсе бутылкой от опьяневшего сброда. Сам виноват. Скрытный он еще. Про семью я уже говорил. А теперь подумай, сколько ему лет?
- Ты говорил, что в районе тридцати. Я бы дал больше.
- Ага, он на это и рассчитывает. Борода, повадки, взгляд, речь. Он всегда был таким. Даже десять лет назад. Тогда я думал, что он рано постарел. Теперь я думаю, что он выглядит в самый раз. И не удивлюсь, что через десять лет скажу, как же он хорошо сохранился. Иногда мне кажется, что Свобода, раздери его грифон, совсем не меняется. Наверное, я прав. Ну, что еще сказать…
- Переходи к личности – вежливо подтолкнул элассиец, отпивая вино.
- А ты мне не указывай. Советчик нашелся. Личность. Хм. Личность. Сильная личность. Да. Он… многое перенес. И сильно изменился. Одиннадцать лет назад он был просто отрешенным и отчужденным от общества упрямцем, а теперь как-то, что называется, влился. Хотя упрямство никуда не делось, но теперь он… более подвижен. Более живой. Знает, где уступить, а где надавить. Умеет разбираться в людях – тут ты либо учишься это делать, либо умираешь. Ну, знаешь. Он лишен большей части человеческих добродетелей.  Ни злой, ни добрый. Отнюдь не милосердный, но и не жестокий. У нас только такие и выживают – серые. Вообще, Свобода довольно веселый парень. Юмор помогает не сойти с ума, это все охотники знают. Хоть и юморок у него странноватый… Иногда мне кажется, что он готов смеяться над всем, лишь бы смеяться. Ну, это его проблемы, я не осуждаю. Знаешь, в нашей среде лучше не осуждать. Я бы не сказал, что Свобода хороший лидер. Он вряд ли сможет повести людей на верную смерть, но ему это и не нужно. Своих воинов он ценит выше денег, а они отвечают ему взаимностью. Но деньги тоже любит. Он готов трещать без умолка, но говорит он очень редко. Мне кажется, что это тоже следствие из скрытности – знаешь, это ведь удобно, когда ты постоянно что-то рассказываешь, не говоря ничего по делу. Никто не будет тебя подозревать в умалчивании чего-либо. По нему легко понять, когда он хочет сказать что-то важное – голос меняется, интонация становится ровней. Знаешь, он тогда будто бы взвешивает каждое слово и это неспроста – за все эти слова слушатель рано или поздно заплатит. Так или иначе – на этих словах Йенс отхлебнул из пивной кружки.
- Радош не очень эмоциональный человек. Мало того, что она такой сам по себе, так еще и научился почти полностью скрывать и без того неяркие эмоции. Он вряд ли способен на безумную, обжигающую страсть или любовь. Неспособен он и на лютую ненависть. Большая часть его действий поддается этой, как её…?
- Рациональности?
- Ага, ей самой. Был один случай… Давно, лет десять назад. Мы еще были охотниками и работали в пятерке. Довелось нам влезть в драку в одной харчевне, там, на Севере. В Радоше один мужик признал оросианца и сказал, мол, их здесь не любят. Знаешь, как это бывает, слово за слово и вот уже двое встают со своих столиков и закатывают рукава. В этот раз Радошу повезло – более трезвый, более быстрый. Конечно, удалось положить этого здоровяка на лопатки Радошу не бескровно – тот таки сломал рыжему нос. Но, суть не в том. Когда северянин упал с рассеченной бровью, Свобода продолжал бить его. Ногами, прямо в голову. До тех пор, пока я не вмешался. Я тогда спросил – «зачем ты это делал?». А он ответил, что просто хотел избежать новых конфликтов. Мне стало несколько жутковато – мальчишка чуть не забил до смерти мужика и ради чего? Ради репутации. Но потом я понял, что он был прав. Не факт, что Свобода выиграл бы другую схватку. Нам предстояло работать здесь несколько недель, и он просто решил обезопасить себя кровью. Действительно, кто полезет на человека, только что убившего другого голыми руками?
- Должен признать, что это разумно – по выражению лица Оноре было видно, что признавать это ему не очень нравится.
- Но он отнюдь не чудовище. Частенько по молодости я замечал, что он очень сильно нервничал. Да и сейчас бывает, что он может выйти из своего привычного состояния. Такое, правда, случается нечасто. А если и случается, то быстро сходит на нет – боевой азарт у него нередко гасится целесообразностью тех или иных действий. Хотя, Радо частенько может и по-настоящему войти в раж. Хм. Еще могу сказать, что Свобода весьма падок на симпатичные мордашки и болтается от юбки к юбке, словно флюгер на ветру. Хотя, он никогда и не любил вроде, так, бегает по бабам и все. Влюбляет в себя девчонок, а потом сбегает. Ничего необычного.
- Эгоист?
- Не то чтобы прямо совсем, но довольно эогистичен. Хотя, я уже говорил, что Радо знает, где можно уступить, а где лучше надавить. Он скорее не эгоист, а честолюбец. Мне все-таки кажется, что слава для него важнее денег, хоть Свобода и старается это скрыть.

6. Спутники, знакомые и друзья.
- Он, в целом, известный человек?
- Насколько может быть известен лидер наемничьей группы. Вполне. Знает много людей, целую толпу. Друзей… Друзей найдется с десяток. В основном, охотники. Хотя, и к паре десятников из «Псов» он привязался. Но они не виделись уже много лет, не думаю, что связи остались. Ну а еще с ним ходит целая толпа вооруженных людей, как же ее не упомянуть - хохотнул Йенс...

7. Способности и умения.
- Ну а что он умеет сам?
- Чего только не умеет. Он образованный. Мне кажется, что он наверняка был сыном какого-нибудь купца – умение читать и писать, знание географии, истории. Языки, в конце концов. Ты не смотри, что он с акцентом говорит – такие уж особенности. Языки он знает в совершенстве, всегда приятнее вести дела без барьеров, знаешь ли. А то эти толмачи вечно что-то не так переведут. Вот была у меня одна история…
- Не отвлекайся.
- Ах да. Свобода. Если честно, я даже не знаю пределов его образованности. Он вполне неплохо разбирается не только в мирных сферах, вроде литературы и всего остального, но и военных. Демон его раздери, он построил нам настоящий требушет! Ну как он… Солдаты построили. Он руководил стройкой и отвечал за чертежи. Нет, получилось так себе, потому что расчеты нам делал простой подмастерье, да и Радош не инженер. Но эта штука стреляла, Индаром клянусь, стреляла. Ну а в бою он весьма преуспел. Комплекция не позволяет Радошу размахивать двуручным оружием, да и древковые он не особо жалует. А вот одноручные всем мастей просто продолжение его руки. Я так заметил, его больше всего тянет к моргенштернам и шестоперам. Ну и иже с ними. Говорит, лучше всяких топоров и секир, потому что в случае чего в теле или щите у врага не останутся. Но вообще. Он на приличном уровне управляется практически со всем оружием. Стрелять из лука умеет, но не очень любит. Арбалет ему ближе. Собственно, Свобода и без оружия опасен. Несмотря на рост, он быстр и силен, как демон. Так еще и не устает подолгу – жизнь такая. Знает, куда и зачем надо бить. Не гнушается жестокостью в драке – большой любитель ударить куда-нибудь в шею. Да и с холодным оружием тоже самое – фламберг и кацбальгер его любимые клинки. А вообще, он этот… и левша, и правша, ну как там это…
- Амбидекстр?
- Ага, он самый. Вроде как от природы. Правда, никогда не видел, чтоб он дрался двумя мечами, а вот пара кинжалов – всегда пожалуйста.
Оноре не секунду задумался. Стояло ли ему спрашивать о поглощении магии или нет? Знал ли Йенс о том, что это такое вообще? Наверное, знал. В конце концов, не мог же он просто молчать, видя, как ведьмы не могут колдовать в присутствии Свободы? Наверняка спросил, разузнал.
- А что по поводу... особых талантов нашего общего друга?
- В смысле? - Йенс был явно удивлен неожиданной репликой своего знакомого.
- Ты никогда не замечал, что Радош "немного" индифферентен в плане магии.
- Ты о поглощении, что ли? Так бы сразу и сказал, а то "индифферентен-индифферентен"... Да, Свобода пожиратель. Весьма неплохой. Прекрасно глушил почти все и вся, в том числе и нашего стихийника, ха-ха-ха. Одна молоденькая ведьмочка перед ним просто в ступор впала, какое там колдовать.
"Волю подавил, значит. Опытный, явно. Наверняка IV ранг имеет"
8. Имущество.
Дома Радош так и не заимел. Да он ему и не нужен. Тридцать восемь хорошо вооруженных человек за спиной как-то не вяжутся с оседлой жизнью.
Имеется конь и целый арсенал доброй стали. Ну и золото. Скопить ему удалось немало, хоть он обычно все спускает к демонам.

9. Связь с игроком.
Имеется скайп, но он это… немного неприличный, так что дам всем желающим в ЛС, а тут позориться не хочу

10. Пробный пост.
На усмотрение администрации
11. Другие персонажи.
Нет

Отредактировано Радош (2015-12-04 15:56:47)