Зачин: Последние годы жизни перевёртыша выдались спокойные и успешные. Под личиной вампира-хирурга он безбедно проживает в Даригаазе, потихоньку делая своё дело, используя полученные в бытность Вороном навыки.
Естественно, что столь полезная профессия приводит к обрастанию друзьями, особенно сред себе подобных. Появилось среди его близких знакомых и несколько коллег-вампиров, которые однажды пригласили "доброго друга" встретиться вечерком, да выпить чего погорячее. Хирург, не думая, согласился.
Однако же каково было его изумление, когда выясилось, что под "горяченьким" подразумевалась самая что ни на есть кровушка. Свежайшая!
Вот только лже-вампиру свежесть человеческих жизненных соков не особенно придаёт бодрости. Пить кровь - не в человеческой натуре, но и из коллектива выбиваться не хочется, и уж тем более признаваться, что ты не тот, за кого себя выдаёшь...

Эйльха приветственно протянула руку, улыбаясь одними уголками полных алых губ:
- Гриффит.
Мужчина изящно наклонился, поцеловал холодные пальцы, выпрямился и не менее обворожительно улыбнулся:
- Все уже собрались?
Хозяйка снова улыбнулась, величественно подняла подбородок. Выбивающиеся из высокой причёски пряди при движении скользнули по высокому воротнику чёрного платья.
- Ждём только вас.
Поманив за собой, по низкому коридору, освещаемому только небольшими подсвечниками по бокам, дама провела долгожданного гостя в просторную гостиную, по лестнице вниз, в подвал...
"Странный выбор комнаты для пьянки, - подумал Гриффит и мысленно усмехнулся, - вампиры..."
Но, когда перед ним открылась скрипучая дверь, сарказм сменился чувством, будто земля уходит из-под ног... Что-то было не так. Комната, как мог определить с первого взгляда медик, хирургически чистая. Столы, шкафы, приборы-инструменты в углу... От праздничной обстановки тут разве что алая скатерть на столе, да откуда-то притащенные диваны.
Взгляд упорно с окружающих возвращался на двух девушек, лежащих на столе. Кажется, Гриффит уже понял, что здесь происходит, но отказывался признавать. Нужно было спросить. Набрав в лёгкие воздуха, он выдохнул:
- А это?..
И замолчал, не сумев правильно сформировать мысль.
- Нравится? - рассмеялась Эйльха, с какой-то странно лаской погладила одну из девушек по голове, убрала пряди волос с лица. - Домэн постарался.
Домэн - высокий мужчина с залихвацким хвостом волос, перетянутых чёрной лентой, в белоснежной узорчатой котте - оскалил клыки, повторил действие хозяйки, только с другой девушкой, жгучей брюнеткой:
- Ужин будет великолепным. Содержимое не испорчено неправильным питанием или злоупотреблением горьких...
Гриффит деревянно раздвинул губы и кое-как протянул:
- Ве-ли-ко-леп-но...
Присутствующих вполне удовлетворило выражение восхищения. Кажется, они даже облегчённо выдохнули. Вероятно, рассчитывали, что друг-вампир может взбрыкнуть - здесь всё-таки Даригааз, и тут кровь добыть можно (и нужно) куда более цивильным образом, но... Один из коллег-хирургов даже рассмеялся:
- Тебе-то небось вечно малым приходится довольствоваться, верно?
Кое-как отшутившись, Грифит сделал вид, что осматривает помещение, и, пока остальные о чем-то расслабленно переговаривались, предвкушая пиршество, раздумывал. Пить кровь, тем более пить кровь живых в его планы не входило. Очень сильно не входило. А просто развернуться и уйти, существу, втянутому в незаконные махинации, нельзя… Ещё немного, и настоящая личина горе-вампира раскроется. Опасно… Снова игра и снова среди ставок - жизнь. На этот раз не только его, но и двух милых девушек. Просчитать ходы и спастись в рекордно короткие сроки, желательно не потеряв доверие коллег (не хочется же снова менять место и облик - каждый раз втягиваться в новый ритм не так и просто) - как?
- Ну что, может, пригласим гостей на ужин к распитию? - оскалился Домэн, уже приготовивший пахучую жидкость, дабы привести жертв в чувство.
Похоже, пирующим не чужд садизм.
- Позвольте мне, - ещё сам не до конца понимая, что делает, улыбаясь во все тридцать два, и поглаживая холёную бороду, Гриффит шагнул вперёд.
- Почему бы и нет, - засмеялась Эйльха. - Своеобразное посвящение для новичка пиршеств...
Гриффит улыбнулся ещё шире, сверкая небольшой лысиной:
- Тогда почему бы не сделать наш вечер ещё веселее? Как на счёт небольшой игры?.. Для пущего интереса не буду объяснять правила, только считайте, что у нас маскарад.
Он вынул из рук недоумённого Домэна бутылёк и склонился над блондинкой, пока вампиры оживлённо переглядывались и перешёптывались. Они не понимали идею, но, кажется, были совсем не против разнообразить традиционный обряд.
К счастью для лже-вампира, девушек накачали достаточно сильно. Они глядели вокруг мутными глазами и были весьма податливы и внушаемы.
- Добро пожаловать на карнавал! - торжественно возвестил Гриф и подал первой даме руку. - Потанцуем, леди?
Один из вампиров, особо проникшийся идеей, достал откуда-то свирель и заиграл. Другой пригласил вторую жертву.
Весело переговариваясь и "играя", гости разбились на пары и закружились в танце.
На вялые вопросы блондинки Гриф отшучивался, прислушиваясь, как возбуждённый товарищ втирал брюнетке что-то пафосное. Та хлопала ресницами, и, похоже, верила в красноречивый рассказ о том, как бедняжки здесь оказались. Кажется, все вампиры втянулись - их заводила невинная игра с ничего не подозревающими жертвами.
Самый момент! Подмигнув Эйльхе, Гриффит повёл партнёршу-блондинку в сторону выхода:
- Леди нужно отойти. Ты же не хочешь, чтобы ужин был омрачён отходами?
Вампирша рассмеялась, величественно кивнула в ответ и продолжила танец. Ей определённо нравилось. В голове у неё уже крутились мысли, что можно провести настоящий маскарад, сделать в следующий раз игру опаснее и круче... Но об этом Гриффит не знал. Он вывел жертву в гостиную, отшлёпал её по щекам:
- Слушай меня! Ты попала. Тебя хотят убить. Тебя и твою подругу. Нужно спасаться. Я скоро выведу её - жди за дверью. Если через пять минут она не придёт, беги одна! И раздевайся.
Девушка молча хлопала ресницами, раздражённый Гриффит первым стянул с себя одежду и... Начал превращаться. Его плоть на глазах у девушки менялась, приобретала женские очертания, волосы удлинились, стали такими же светлыми... Через мгновенье блондинка глядела на своё отражение.
- Что?..
- Это чтобы не заподозрили, - перевёртыш нервно начал сам её раздевать, - некогда объяснять! Давай быстрее.
Уже через полминуты он оделся, отдал бедняжке какое-то платье из шкафа, свою же одежду выкинул в окно. Вытолкнул девушку за дверь, огляделся, нашёл на кухне бутылку вина, опрокинул на себя. Огляделся, нашёл обитую сталью трость – вполне подойдёт! – оставил на лестнице. Вернулся в комнату, постарался осоловело, как будто под веществами, оглядеться, подойти ко второй, вяло пробормотать:
- Помоги убрать хозяину осколки...
Пока девушка так же озадаченно хлопая ресницами ретировалась, Гриффиту удалось помешать ринувшегося было за ней вампиру, повиснув на нём:
- Мне плохо...
- О, - он хищно оскалился, провёл ладонью по щеке, за что получил многоуровневое мысленное проклятье, - скоро ты перестанешь об этом думать...
- Потанцуем?.. - перевёртыш попытался изобразить милую растерянность.
Получалось плохо, но вокруг ничего не замечали. А когда через минуты танца лже-жертва оказалась около выхода...
Перевёртыш оттолкнул партнёра, вылетел из комнаты, захлопнул дверь, подпер заранее припасённой тростью, ломанулся наверх. Убедился, что от девушек нет следа, выпрыгнул в окно, переоделся, вернулся в облик вампира, добавив парочку синяков для алиби… Он успел выкинуть женскую одежду и вернуться в гостиную как раз когда неудачникам пирующим удалось вырваться и подняться наверх.
Решив, что вампиры подумают, что он пытался остановить беглянок, Гриффит обезоруживающе поднял руки и виновато улыбнулся:
- Кажется, твой дурман, Домэн, на них не особо подействовал...
Хирург ответил кислой миной.
- Больше никаких игр, - прорычала Эйльха, похожая на разъяренную химеру, - убираем улики и расходимся, пока не набежала стража!
Перевёртыш подчинился, сдерживая смех. Стража не набежит. Дурман действовал отлично. Скорее всего, девушки всё забудут как дурной сон... Сомнительно, что хоть одно лицо отпечаталось в их памяти.
"Эх, Бенедигврам-Бенедигврам! Круто тряхнуть стариной, не так ли? Отлично повеселился!"
Так думал лже-вампир, ковыляя к своему дому, поминутно останавливаясь, чтобы вдохнуть свежего воздуха и, не сдерживая довольной улыбки, полюбоваться полной луной.
Шалость удалась.

Зачин: Жизнь наёмника в основном - жизнь одиночки, если ты состоишь в наёмном отряде. Награду не приходится делить на всех, но и все проблемы сваливаются исключительно на тебя.
Поэтому Рой - могучий волкодав - для Грэйш больше, чем просто спутник. Он верный друг и защитник, не раз заступавшийся за неё в опасных ситуациях.
Но теперь помощь нужнна уже псу. Жители деревни, в которой переночевала Грэйш, обвинили его в том, что он порвал двух сторожевых собак и несколько представителей домашней птицы. Разъярённые хозяева скотины требуют, чтобы Грэйш оплатила расходы - а также чтобы в качестве компенсации отдала Роя. Ситуация усугубляется тем, что Грэйш действительно отпускала его от себя на подходе к деревне, и не уверена, что он не забегал в неё...

На улице только недавно наступил рассвет, но небо уже смягчило розоватый оттенок небес и постепенно преображалось в свои естественные дневные цвета. Негромкий шорох из-за двери сеновала разбудил Грейш, но глаз она не открыла, если противник хочет застать ее врасплох, то ему придется очень хорошо постараться. Несколько минут ничего не происходило, а дальше шума становилось все больше, точнее количество людей за огромными дверьми постепенно прибавлялось. Орчанка пыталась сосчитать их по шарканью ног по истоптанной земле. Она медленно поднялась, почесала себе подбородок и правую голень, в конце концов, что могут противопоставить ей селяне?
Но все происходящее выглядело до жути странным. И когда к амбарным воротам подошел человек и принялся открывать их, орчанка подобралась, схватила свой лук и наложила стрелу, так для острастки. Оставаясь в темноте сеновала, она прекрасно видела стоящую на улице толпу, а возле двери хозяин, что вчера пустил орчанку на постой, естественно, что не просто так.
- Чего надо? – низким гортанным голосом проговорила Грейш, когда крестьянин несмелым шагом направился внутрь. С каждой встречей с людьми она все больше убеждалась в преимуществе страха перед высокой орчанкой, и сегодняшнее утро не исключение. Крестьянин замялся на минутку, но бабы на улице громко загоготали.
- Она еще будет дерзить?
- Какова нахалка!
- Мы ее приютили и вот что получили в ответ…
- Гнать ее надо!
Грейш выпустила стрелу, которая вонзилась около последней говорившей тучной бабы, та вскрикнула и спряталась за спину тощего мужика с длинными усами и в широкой соломенной шляпе.
- Чего надо? – еще раз спросила Грейш, начиная уже злиться. Из толпы, пыл которой уже немного поубавился вперед вышел высокий, как для человека, мужчина. Он старался держаться прямо и смотреть на Грейш с надменностью, однако, стрела, все еще торчавшая посреди дороги, время от времени привлекала его внимания. А когда он вгляделся в глубь сеновала и увидел еще одну стрелу, направленную на него, испытал желание повторить действия толстухи. Скорее всего, он был тут кем-то на подобии командира, и ему следовало говорить от лица общины.
- Та зверюга, что была вчера с тобой, ночью пробралась в деревню и задавил двоих собак, а потом залезла в курятник Фоуля и перебил там всех курей. – староста указал пальцем на кого-то в толпе, словно Грейш могло быть интересно, кто такой Фоуль.
- И моя птица пострадала. – пискнула из-за спины заморыша женщина.
- Так чего надо? – в который раз повторила Грейш, чувствуя, что ее терпение истончается с каждым мгновением. Вчера орчанка и вправду отпустила Роя гулять, но она сильно сомневалась, что вместо того, чтобы гонять за лесной дичью, пес бы полез в вонючий курятник. Хотя кто может сказать, что в голове у зверя?
- Ну так…это…возместить бы нужно. За курей, да и за собак – животинка была пастушья, стало быть, обученная. Чтоб снова таких вырастить, целый год корпеть надо.
Грейш на мгновение задумалась, при этом опустив лук, потом сорвала с пояса кошель – там было что-то около пятидесяти серебряных монет и несколько медяков (за несчастных курочек и шавок очень даже неплохая плата), и бросила темно-коричневый мешочек к ногам старосты. Если бы это были ее последние деньги, эти землеройки не получили бы даже ломаного медяка, а так то в голенище сапога болталась еще приятная тяжесть монет. Считая претензии крестьян выполненными, Грейш стала молча собираться: завтракать в деревне уже не было ни желания, ни смысла.
- Отдай нам ту зверюгу. – запищала женщина, все еще прячась за спиной своего мужа. – Шкуру с него спустим, он опасный и для люда честного тоже.
Орчанка резко обернулась, сверкнула глазами на нахалку и стиснула челюсти, от чего показалось, что клыки ее стали еще больше. От такого взгляда толстушка взвизгнула и умчалась восвояси. Так как из толпы никто не поддержал свою односельчанку, решив при этом не злить гостью, Грейш пропустила эту реплику мимо ушей. Она подняла заплечный походный мешок и перекинула через плечо доспех. Толпа перед сеновалом расступилась, когда орчанка-великанша вышла под солнечные лучи. Кое-кто перекрестился, испытав благоговейный страх, а кто-то просто выпучил глаза и отступил назад. Грейш дважды протяжно засвистела и через несколько минут на дорогу перед амбаром выскочил огромный волкодав, морда которого была измазана кровью. Люди в страхе разбежались, а орчанка только усмехнулась этому. Что бы там не произошло ночью в этих треклятых сараях, а своего верного друга и товарища она им не отдаст.
Рой ласкался к рукам своей хозяйки и призывно поскуливал, Грейш не нужно было использовать силу друида, чтобы понять это. Вместе они вышли из деревни и пес свернул в небольшой пролесок, густо заросший кустарником. Среди диких зарослей спряталась полянка, на которой заботливый друг оставил для орчанки половину еще не закоченевшего оленя. Она опустилась на колени и позволила псу ткнуться мордой ей в нос, большей радости для животного и не нужно.

Зачин: Друидка знает, как за себя постоять, но в последний раз дело обернулось плохо.
Подвыпивший мужик нажаловался на зловредную колдунью, "обещавшую лишить всякой мужской силы и ещё чихать не переставая!" - тем же днём проезжавшему через посёлок инквизитору, и тот был обязан обратить внимание на этот случай.
Кажется, что явившийся к Ирэнадэлле судья не настроен к ней враждебно, однако он принял факт угрозы на полном серьёзе, и надо как-то эту ситуацию разрешить.

На редкость необычный поворот событий в этот раз повлекла за собой коварная, падкая на месть женская натура. Иранадэлла хотела лишь припугнуть деревенского мужчинку, пообещав "лишить всякой мужской силы и ещё чихать не переставая!". Но то ли злопамятным оказался тот, то ли сам решил отомстить виновнице своего беспокойства - какими бы не были его помыслы, но уже к вечеру следующего дня раздался стук в дверь временного жилища друидки. Девушка, как водится, сидела и никого не трогала, когда ее покой в сравнительно гостеприимном поселении нарушили несколько ударов в деревянную кладь. Сумеречный гость не ждал приглашения, лишь кротко оповестив о своем прибытии и тут же вошел внутрь.
- Ушей моих коснулись неприятные известия о том, что колдунья вы самая настоящая, ворожбой темной лишающая местных мужчин спокойной жизни, - с ходу начал инквизитор, притворив за собой дверь. Ирэн с удивлением смотрела на визитера и старательно вспоминала: что же это такого она успела натворить, коли ее обвиняют в подобных преступлениях? Вроде бы, ничего подобного не вытворяла и даже виагру с парализатором не для кого в этот раз не смешивала.
"Ну конечно!" - размышляет друидка, перебирая в памяти инцидент, приключившийся с ней в деревне.
- До чего возмутительная ложь... Это вам тот мужчина наплел? Рыжий такой, с вымоченными в пиве усищами?
Инквизитор, нахмурившись, кивнул в подтверждении слов Ирэнаделлы.
- Ой, станется вам... Разве же это ворожба - в травах разбираться?
- Что-то не похожи вы на простую травницу, - скептически фыркнул гость и потер переносицу.
- Я и не простая, а очень хорошая травница. Не только собирать умею, но и в дело пустить могу. А на таких нахалов, как тот, что нажаловался вам на меня - разок перевести не жалко! - сложила друидка руки на груди.
- Вы угрожали человеку...
- Да вы знаете, какие он мне вещи говорил? А как себя вел! Я защищалась, только и всего! - взмахнула она руками для пущей убедительности своих слов, отчего служитель Ауранна подсобрался, почуяв в собеседнице отголосок мнимой угрозы. Но все сильнее становилось желание махнуть рукой на жалобу мужика: уж больно обыденным для бытовых дилемм становился характер истории с вовлеченной в нее потенциальной ведьмой.
- Чихать без остановки - это ведь тоже вы ему грозились учудить.
- А я не виновата в том, что на весь поселок молва гремит о его чудной аллергии на ромашку. Вдруг какая-нибудь поклонница букет ему подарит, - хихикнула Ирэнаделла.
- Ромашку?.. - задумчиво почесал затылок инквизитор.
- Самую простую ромашку. Ее полно рядом с поселком. Такой еще местные девчонки, зачем-то, лепестки отрывают, бормоча в это же время какую-то одинаковую несуразицу... Вы, кстати, не знаете, чего они так поступают с бедным цветочком?
- Не представляю даже, - последовал сухой ответ, подкрепленный недоверчивым взглядом. Делать было нечего - девушка может и могла показаться проблемной занозой в чужой заднице, но ведьмой... Инквизитор лишь покачал головой, тихо пробормотав при этом: "Темнота... Только время из-за вас даром терять" и с неприятными мыслями в адрес деревенских развернулся, оставляя друидку в одиночестве.
А тем же вечером прогневавший Ирэнаделлу бедолага вновь принялся носиться по селению и требовать судьба над злосчастной ведьмой из-за того, что, напившись, упал ягодицами на вилы и посчитал, якобы девушка прокляла его. Вот только Ирэнаделла действительно оказалась здесь непричем, хоть и долго забавлялась воспоминаниями об этом случае.