Ирэнаделла пальцем поглаживала край деревянной кружки с элем и вдыхала его аромат. Яркий травянистый запах и ореховый привкус, который должен приносить удовольствие, окончательно был испорчен кислым послевкусием из-за неправильного хранения в погребе. Даже как-то стало немного жаль тех денег, что она потратила, ведь их и так осталось немного. Надо признаться, этот эль очень уступал тому вареву, которое готовят эльфы, но, как говорится, кто на что горазд.  В этом трактире Ира нашла для себя два занятия: играть в гляделки с элем или рассматривать людей. Именно рассматривать, потому что язык, на котором они между собой общались, остался для друидки загадкой, несмотря на то, что некоторое время она топчет эти земли. Из всех изученных слов девушка понимала «еда», «кров», «лечить» и «уходи». Кстати, последнее слово, если его применять к коренному населению, вызывало негодование, так что Ирэн подозревала, что оно имеет еще какое-то смысловое значение.
И если речь гостей трактира для нее оставалась загадкой, то язык тела присутствующих был намного красноречивей, особенно если учесть количество поглощаемого перебродившего алкоголя. Группа молодых воинов (или охотников) были слишком озадачены проблемами размножения, старик в углу периодически покашливал и Ира предположила, что жизнь медленно вытекает из его тела, пышногрудая девица, что подносила снедь гостям алчно оглядывала зал, а маленькая девочка, которая периодически выглядывала из дверей кухни (предположительно, ибо оттуда доносились ароматы еды) испытывала страх. Сам хозяин был спокоен, однако его внимательный взгляд зорко следил за всеми присутствующими, пару раз он оглядывал друидку, однако она не вызывала у него интереса.
Когда в зал вошел высокий статный человек, это привлекло внимание девушки. Он держался гордо и уверенно, всем своим видом показывая, что он хозяин своей судьбы. Старость уже затронула его тело, однако он прямо-таки излучал жизненную силу. Интересен гость был также своим нарядом, хотя, скорее всего, Ирэн выглядела странной со своими оголенными плечами в начале весны.  Девушка не хотела подслушивать, однако, когда мужчина перешел на кармартенский язык, Ира превратилась в слух. Худо-бедно она понимала, что говорит этот господин, но когда он обратился к толпе в зале, поняла только слово «Силумгар» и «деньги».
Ирэнаделла поднялась со своего места, оставив злополучный эль, и направилась к вошедшему гостю, чем привлекла внимание более или менее трезвой половины присутствующих. Она остановилась напротив господина и уверенно посмотрела ему в глаза. Его выражение лица с немного сдвинутыми бровями моментально отобразилось на лице девушке.
- Могу я… идти с тобой? Только нет… денег. –сказала она на кармартенском языке, тщательно подбирая слова, но потом девушка подумала, что господин наверняка знает сулумгарский, раз направляется в ту сторона, и уже более уверенно продолжила на нем. – Точнее сказать денег у меня маловато будет. Однако, могу предложить свою посильную помощь в пути, в основном целительские умения.
Она выжидающе посмотрела на своего собеседника, а потом перевела взгляд на его бороду. Густая рыжая с мелкой проседью борода на вид была очень шикарна, не чета всем тем, которые носили крестьяне и наемники. Подавив нелепое желание ее потрогать на ощупь, дабы не нарваться на неприятности и еще потому что импульсивность ей не свойственна, Ирэн все же решила сказать об этом.
- Мне нравится твоя борода. Цвет напоминает мне опавший клен.

Отредактировано Ирэнаделла (2016-08-13 13:41:19)

Крету ждал, что выйдет кто угодно: оборванец с вилами и гордым званием "ополченец", беглый каторжник с рогатиной из ветки берёзы, тщедушный парнишка со столовым ножом, но явно не ожидал этого. Молодая, возраста дракуловой жены, когда та померла, девчонка со шрамом на лице. Держалась она несколько… неуверенно, что ли, по крайней мере, выпившая компания бёрчвудских пьянчуг не была для неё родной, видно сразу. Дожидаясь, пока белая чудная подойдёт поближе, Крету сделал глубокий глоток заботливо зачерпнутого Туком эля и, проглотив, поморщился. Либо толстяк его разбавлял водой, в которой стирал свои обмотки, либо хранил его на солнце. "В следующий раз пусть лучше вина продаст", — подумалось Дракулу. Девка тем временем подала голос, на ломаном кармартенском попросившись в караван, что лишь подтвердило наблюдение торговца. Резкий переход, практически мгновенный, на другой язык слегка ввёл в ступор и пришлось потратить с пару мгновений, чтобы поймать смысл говоримого белой.
— Знахарь в дороге это хорошо, конечно, — цокнул языком Речивый. Если она действительно хороший целитель, то наверняка бы не просилась с караваном, а нанималась в него. Пока Дракул размышлял, девка прибегла к первому инструменту заправского рыночного лоточника, которым в совершенстве владели в Джумаре — лести. Речивый добродушно усмехнулся в усы. Девчонка начинала ему нравится, хотя он и не купится так просто, нет-нет. — Надеюсь, посерьёзней простуды да медвежьего недуга лечить умеешь? Ну, стало быть, ежели да, то завтра отбываем. Но кормить всё равно не буду бесплатно, сама понимаешь. Да не бойся, беру немного, уж пара… — Дракул пощёлкал пальцами свободной руки в воздухе, подбирая нужное слово на силумгарском, — медяков-то на тарелку похлёбки и кусок хлеба найдёшь?
А вот уже вслед за знахарем поползли те, кого Дракул и ожидал увидеть наперво. Долговязый, но тощий, что молодая ель, парнишка с сикось-накось вбитым в древко от лопаты обломком ножниц для стрижки овец. Одноглазый мужик постарше купца с коротким луком. Молодой парень в кожаном нагруднике и с коротким мечом выглядел бы неплохо, если хотя бы стоял на ногах дольше одного вдоха. Крепкий крестьянин с огромной дубиной и в наспех сшитом набивнике на голое тело. Девка в остроконечной шляпе и с причудливой резной палкой в руке, видимо, хотевшая произвести впечатление молодой студентки какой-нибудь магической бурсы. Впрочем, эта девка сразу не понравилась Крету, он видел в ней что-то неуловимо знакомое. Посмотрев ей в глаза, Речивый как бы невзначай дотронулся сперва уха, а затем склонил голову вбок. На лице девки чётко стало читаться разочарование и она, поникши, отошла в сторону. Может, Гильдия была и разрозненной, но этот жест знали по всему материку. Жест "своего", ничего не скажущий людям "со стороны". Ещё раз хмыкнув, Дракул принялся внимательно рассматривать кандидатов. Одобрения заслужили одноглазый с луком и крестьянин с дубиной, тому молодому, с мечом, Крету велел быть завтра с утра, если подойдёт, то отправится с ними, а если нет, то продолжит надираться в долг. Двое бойцов, конечно, было маловато, но больше никто не хотел встать на защиту. Купец уже было собирался отвернуться, как почувствовал, что у него начала кружиться голова и слегка ослабели руки. Он недоверчиво посмотрел в кружку с прокисшим элем, мысленно посетовав на него, но от размышлений о честности Тука его оторвал ещё один нестарый, но такой же седой, как и самый первый нанявшийся.
— Стало быть, я, — ответил Дракул, внимательно посмотрев на мужчину. В голове внезапно пронёсся вопрос, были бы их с той знахаркой дети тоже седыми от рождения. — Три шиллинга в день да два раза еда. Оружие и броня-то хоть есть?
От принятия в караван ещё одного стражника всех отвлёк нетрезвый бас. Крету нахмурился и посмотрел туда, откуда шло сопровождающее его похмельное зловоние. Крупный мужик, напоминающий одного из батраков в его купеческом доме подбрасывал небольшой холщовый мешок с монетками. Намётанный глаз торговца разглядел в них некрупные неровные кругляши пенсов, когда-никогда перебивавшиеся серебряками поровнее и побольше.
— Поди-ка прочь, doorak, — ввернул в настойчивую просьбу ороское словцо Дракул, похлопав себя по поясу, где висела тяжёлая булава, скрываемая ниспадающим длинным подолом кафтана. — Не видишь, что ль, дела ведутся.

Девушка подергала плечами, стараясь скинуть с себя лапищи пьянчуги, однако, все было тщетно. Он держал ее очень крепко, пальцы больно впились в руки чуть выше локтя так, что не давал возможности Ирэн поднять ладони. Хоть она и не понимала что именно говорит мужчина, но угадать его намерения было нетрудно. «Придется искать помощи у природы.» – мысленно вздохнула друидка, нащупывая пальцами шершавый ствол фруктового дерева. Закрыв глаза, она воззвала к дереву, которое очень неохотно отзывалось в ответ, как сонный ребенок, когда мать его будит рано утром для выпаса коров. Ирэнаделла увидела, как медленно течет жизнь в этом стволе, значительно медленнее, чем в грибковой плесени на нем, но все же оно откликнулось, готовое послужить друиду.
«Гело, наложи Иргрит!» - лишь только Ира сформировала эту мысль, на дереве сразу загорелся зеленым светом круглый знак силы. Круг, в котором три вихревых потока переплетаются, соединяются и снова уходят в его очертания, вспыхнул на мгновение и впитался в кору.
Далее все произошло молниеносно. От общей кроны отделилась длинная ветвь и обвила шею мужчины, начиная сдавливать ее по желанию Ирэн. Пьяница тут же схватился за нее, он старался разорвать или ослабить хватку и вдохнуть побольше спасительного воздуха. Друидка чувствовала, как сопротивляется природа дерева ее желанием, ведь не дано фруктовой древесине извиваться, как лоза, но девушка крепко держала ее. Дилемма выбора: убить или нет, промелькнула лишь на мгновение, и сразу была задвинута на задворки сознания. Ира пошевелила пальцами и молодой побег, изогнувшись, влез прямо в ухо незадачливому любовнику. Он медленно продвигался, сначала доставляя щекочущее ощущение, а потом боль. Когда мужчина закричал, Ирэнаделла поднялась под недоуменные взгляды его нетрезвых компаньонов и спросила на сулумгарском языке:
- Сделать тебя на всю жизнь дурачком? – она театрально наклонилась к здоровяку, как только он замолчал, а далее заулыбалась, повторяя его слова.: - Убивать не буду… разве что полоумным сделаю.
Ирэн провела рукой по стволу и собрала мелкие кусочки грибка, измельчив их, она открыла ладонь прямо напротив лица задиры. Мелкие ошметки древесного паразита на миг подсветились зеленым светом и погасли.
- А это… - друидка сдула плесень в лицо мужчины. – Небольшой подарок от меня. Так сказать, компенсация твоих неудовлетворенных желаний.
Грибковые споры, получив мощный заряд жизненной силы и попав в благоприятную тепло-влажную среду носа и рта, принялись активно порабощать клетки организма. Они причиняли много неудобства, раздражали и зудели. Девушка зло улыбнулась и приказала ветви обвиться вокруг ее руки, потом она перевела взгляд на двух свидетелей этого представления и вопросительно кивнула, предоставляя шанс им выбрать – напасть на друидку или же забрать своего товарища и скрыться с глаз. Она знала, что их заводила скоро начнет кашлять и чихать, возможно, у него может появиться лихорадка, связанная с воспалениями, не говоря о том, что женщину он еще не скоро захочет, но это все поправимо.
Ирэнаделла ожидала решения двух мужчин. Она шумно втянула ноздрями воздух и,  сделав шаг назад, обратилась к уже изрядно отрезвевшим злыдням:
- Ну..? 

Отредактировано Ирэнаделла (2016-08-18 21:25:39)

Когда из-за спин нападавших появились еще двое мужчин, одним из которых был  сереброволосый, который нанимался в караван, Ирэнаделла напряглась, почувствовав знакомое омерзительное ощущение. Грудь сдавило, а каждый вдох и выдох сопровождался дикой болью в горле, к тому же Гело места себе не находил в камне. Она почувствовала, как камень стал ледяным и мелко задрожал. Когда ветвь дерева распрямилась и со свистом вернулась обратно в крону, острые когти страха сжали ее сердце, ведь теперь она почти беззащитна. «А вдруг те, кто так браво разогнали пьяный сброд, лишь надеются продолжить ими начатое дело?» - мелькнула мысль в голове и, как ни пыталась девушка задвинуть ее подальше, продолжала крепнуть.
- Я бы сама справилась. – охрипшим голосом произнесла друидка, смотря сереброволосому мужчине в глаза. Судя по всему, он был знаком с нападавшими и, что хуже всего, они боялись даже его голоса – значит человек он опасный, а учитывая его влияние на магию, для Ирэны он опаснее вдвойне. Но все же он вмешался, а значит, новый виток судьбы уже сделал оборот.
- … но спасибо. – более сдержанно поблагодарила Ирэнаделла, стараясь, чтобы ее голос звучал обыденно. Ей нужно было еще закончить ритуал, потому что вмешиваться в естественный цикл, не отдавая ничего в замен, запрещено. Ирэна отошла на пару шагов назад и присела перед стволом. Дышать было тяжело, а камень на ее лбу раскалился и Гело страдал. Незаметно лезвие скользнуло ей в руку и девушка сделала неглубокий надрез на ладони. Темная в вечерних сумерках кровь медленно заскользила по пальцам и каплями стала падать на землю – пришлось прибегнуть к этой жертве, раз другие сбежали. Когда капли перестали орошать землю, а кровавые ручейки на руке подсохли, Ирэн поднялась, подхватила посох и снова посмотрела в глаза мужчине. Нужно было уходить подальше, чтобы больше не мучить себя и урха, поэтому девушка хотела попросить, чтобы они пропустили ее, и тогда она спрячется до утра так далеко, чтобы не  чувствовать это давящее опустошение. Но вместо этого другие слова вырвались:
- Прекрати! Ты делаешь нам больно. – друидка запнулась. - …мне. Ты делаешь мне больно.

Иван нахмурился, но кивнул беловолосому мужчине, несколько грубовато вытянув девушку за руку с того места, где она стояла. Простак, деревенский дурачок, оросец не понял, что раненые пострадали из-за магии, он вообще её не разу не видел, не считая ведуньи при барине. Отойдя на пару десятков шагов от "платинового блондина", охранник каравана отпустил "платиновую блондинку" и коснулся своей руки, затем протянул её к женщине, после чего махнул рукой, давая знать, чтобы она следовала за ним.
— Пойдём, горе луковое, — бросил Иван на единственном языке, который знал. Говорить ему всё равно приходилось в пути мало.
Больше дуболом не сказал ничего. Он даже не запомнил, пыталась ли с ним разговаривать эта женщина, он лишь пустил её перед собой и озирался по сторонам, дабы не нарваться ни на кого больше, кто мог бы нарушить покой Бёрчвуда и каравана Дракула в частности. Наконец, Иван пропустил женщину внутрь таверны и поманил за собой, к торговцу, который вальяжно расселся за освободившимся столом. Крету опрокинул содержимое кубка и утёр усы от не менее кислого, нежели эль, вина. Седеющая бровь вопросительно изогнулась, когда громила-Иван подошёл к столу вместе с женщиной.
— Ну, расскажешь чего?
— Дык это, барин, — засмущался Иван, почесав затылок. — Тот, белый, велел забрать эту, белую, там драка была, но это не мы, чесслово, вот те душу!
— Ох, мужиком был, мужиком и останешься, — махнул на охранника рукой купец и достал несколько медяков, протянув "батраку". — Давай иди, да чтобы завтра был как лист перед травой!
Бугай сгрёб монетки и улыбнулся во весь рот. Было видно, что нескольких зубов у него не хватает. Он поклонился в пояс Речивому и побрёл к стойке, где толстяк-владелец таверны уже кого-то выпроваживал спать. В этом "ком-то" можно было узнать Яноша.
— А ты садись-ка, — уже на силумгарском обратился к девушке Дракул, указав пальцем на стул. — Да расскажи, что там такое было и где тот мужик?
Речивый внимательно слушал рассказ, ни разу не меняясь в лице. Он делал так всегда, дожидаясь пока сказать больше будет нечего его визави, после чего говорил сам. Купец не любил, когда его перебивают в разговоре, не считая торговли. Наконец, когда дамочка сказала всё, что только могла, Речивый подлил вина себе в кубок, тяжело вздохнул и слегка прогнал по кругу ёмкости жидкость, жест, подсмотренный у элассийских аристократов. Сделав глубокий глоток, Речивый со стуком поставил сосуд на стол и посмотрел на собеседницу.
— Послушай меня, девочка, — Крету утёр рукавом рот, никоим образом не стесняясь. — Ты лечить умеешь, да смотри, как бы только тебя и не оставалось лечить. Я ж тебя на провоз беру, а не на охрану, да и до завтра я бы и усом не повёл, не будь того мужика, на тебя чем-то похожего. Послушай-ка меня, а я тебе в отцы гожусь, ляг ты спать до завтра, а там…
Что было бы "там" Ирэнаделле узнать было не суждено: в таверну ворвался первый бежавший с "поля боя", взъерошенный и с дикими глазами. Он встал в центре таверны и ткнул пальцем в седую.
— Ведьма! — заорал он, пытаясь унять дрожь в руках. — Она ведьма! Индаром клянусь, сжечь её!
Неудавшийся разбойник продолжал орать что-то в том же роде. Толпа в зале стала коситься нездорово на стол, за которым сидели купец и друид, и назревала проблема большая. Мужики да бабы разбираться не любят, даже в сравнительно дружелюбном Бёрчвуде, поэтому приходилось взять всё в свои руки. Крету медленно поднялся со своего стула и сделал шаг вперёд.
— Ты что, родной, — хитрые глаза торговца пытались поймать взгляд взъерошенного мужика. Спустя пару секунд он, взгляд, всё же попался и уже большая часть дела была сделана. — Захмелел изрядно? У тебя все, кто не хочет с тобой на сене поваляться, ведьмы? Да так всех женщин, окромя твоей собаки, можно ведьмами клеймить!
Дракул жестикулировал активно и помпезно, широко разводя и сводя руки, сгибая их в локтях. Никому бы и в голову не пришло, что это не просто замашки торговца, по крайней мере, не все. Этим пассам его научил Заль, и имели они значение куда как более глубокое, нежели запутать или отвлечь. Речивый всё продолжал говорить, немного шутя, немного угрожая, а мужик менялся на глазах. В какой-то момент у него поплыло всё в глазах и просто-напросто его вырвало, прямо на пол таверны.
— Вот! — Торжествующе указал на него ладонью купец. — Так пьян, что держать в себе свою похлёбку не может. Сефран пожалей, что за вонь…
— АХ ТЫ ПЁС ПРОКЛЯТУЩИЙ, СЫН ШЛЮХИ! — толстяк Тук вылетел мигом из-за стола своего и схватил жертву магии Дракула за шкирку, словно щенка, которого надобно было утопить. — А НУ УБИРАЙСЯ ОТСЮДА…
Крету повернулся к друиду и покачал головой.

Ирэнаделла проснулась от окриков, которые доносились со двора харчевни, еще до рассвета. В ее каморке было темно и пахло старыми портками, однако, девушка чувствовала, что выспалась. Вот только воспоминание о совместной поездке с сереброволосым красавцем наполняло ее сердце негодованием, ведь опять она почувствует немощь в борьбе за свою (!) магию. Но ничего нельзя было поделать, эти края совсем неблагоприятные для одиночного путешествия и Ира очень сильно себя корила за то, что забрела сюда. Караван – лучшее, на что можно рассчитывать.
Друидка поднялась на ноги – шея затекла, а левая рука замлела. Пара упражнений восстановили самочувствие, а после она пробежалась пальцами по припасам в поясной сумке и привычным движением выудила небольшую скляночку, заткнутую толстым корком. В этой баночке находился молодые ивовые коренья, настоянные на соке болиголова, которые очень хорошо обезболивают, но при этом не вызывают помутнения рассудка. Девушка достала один кусочек корешка и бросила его в рот, поморщившись от привкуса горького травяного сока. «Гело, я тебя прошу сегодня быть как можно тише. А лучше вовсе усни, пока я тебя не позову. Не хочу, чтобы ты страдал зазря. Нам еще предстоит много путешествовать вместе.» - мысленно попросила друидка свой камень, однако, он молчал. – «Ну, раз ты согласен, то спокойного отдыха. Я позаботилась, чтобы нам не помешал этот воришка и, надеюсь, это поможет.» Затем быстро скатала свое одеяло, пристегнула его к заплечной сумке, которую взгромоздила себе на плечи, и вышла на улицу.
Поспела она как раз вовремя: на большие повозки складывали весь скарб торговца и он самолично прохаживал меж рабочими, наблюдая за всем. С первыми лучами рассвета рыжая борода купца окрасилась яркими цветами, приободрив немного его угрюмый вид. Благодаря настойке, Ирэн не чувствовала особого дискомфорта поблизости сереброволосого мужчины, и лекарство слегка притупило мировосприятие, но, к счастью, она будет под надежной защитой охранников каравана. Друидка поправила заплечную сумку, поежилась от утреннего холода, лишившись поддержки магического тепла, и вознамерилась взять быстрый темп при ходьбе, как господин  Крету распорядился, чтобы она ехала в повозке среди охраны. Ирэн улыбнулась ему, подошла к повозке (один из парней подал ей руку) и взобралась, используя сначала ось, а потом и колесо, для упора.
Повозка в дороге мерно покачивалась, а Ирэнаделла сначала взирала на мир с безразличием, после стала открыто зевать - ее клонило в сон. Неожиданно негромкий окрик торговца заставил напрячься мужчин, которые ее окружали. Естественно, что беспокойство передалось  друидке и та стала всматриваться в неплотный ряд деревьев. Между ветками Ирэна заметила небольшой блеск пойманного солнечного луча, но что это определить не смогла. Возможно это топор, оставленный дровосеком в стволе повыше, чтоб разные проходимцы не своровали, а может и разбойник с луком и натянутой стрелой. Ирэнаделла тронула ближайшего к ней парня за плечо, а когда тот обернулся, мотнув густой гривой темных волос до плеч, указала ему на крону дерева со словами:
- Там что-то есть. И оно отсвечивает.
Не дожидаясь реакции на ее слова и не заботясь о том поняли ее или нет, Ира широко расставила пальцы, готовая в любой момент призвать порыв ветра на опасность, но не почувствовала  каких-либо ощущений наполняемости силы. Друидка тяжело вздохнула, в который раз пожалев о встречи с сереброволосым, и медленно осела на дно повозки. Пусть она покажется всем трусихой, но все же ей своя шкурка очень дорога.

Мерзкого ощущения не было, но это стало понятно лишь тогда, когда оно вернулось. Вернулось вместе с беловолосым, шедшим на своём коне рядом, отчего сомнения, даже последние, отпали вовсе. Дракул покрепче перехватил лук и кивнул беловолосому назад, к повозке с "ведьмой".
— Слышишь, она говорит, что есть. — Купцу-то действительно лишь показался полулесок подозрительным, но целительница, даром, что молодая, видела наверняка лучше. Этот путь был незнаком так же хорошо, как и привычная развилка, но был гораздо быстрее, посему Крету ждал от него худшего. — Пройти бы, по-хорошему, галопом, да выроним всё с телег. Все будьте наготове, кучеры, дайте скорости коням, но не шибко!
На всякий случай Крету вытащил стрелу и вложил наизготовку. Хороший тисовый лук, напоминающий две дуги на ручке, чуть скрипнул, когда купец проверил тетиву. Не мешало бы оружие сменить, но верный Ружич, как прозвал лук сам владелец, навевал воспоминания, так что, пока тот не сломается, останется при Дракуле. Первая повозка, та, где и сидел владелец каравана, вошла в рощу. Купец чуть сощурился и вгляделся вдаль, в темнеющую дорогу Вроде бы, никого не было видно, и торгаш потихоньку начал успокаиваться, как вдруг вдали послышался дикий крик. Кони шли дальше, крик всё приближался, пока из кустов не вылетел один окровавленный воин в набивном доспехе и не упал на колени, в молельном жесте подняв руки. Кучер дёрнул за поводья, сам того не ожидая, крикнув то же сделать остальным. Последнюю повозку хорошо тряхнуло, что вызвало негодование солдат.
— З-з-згхахкхе! — молящийся пытался что-то сказать, но из его глотки хлестала кровь, видно, кто-то разодрал её нечеловеческими способами. — Згехехех!
Солдат показал в лес пальцем, затем зажал горло и протянул руку к Райнхарду. Дракул заметил, что спина несчастного была подрана когтями, откуда торчало наполнение доспеха.
— Сефран милостивый, да за что же! — восклинул с досадой Крету и хотел продолжить, но услышал раскатистый крик.

Вполне ожидаемо, что вслед за таким громогласным рыком появился и сам зверь. Ирэнаделла выглядывала из-за борта телеги на странное существо, которое осматривало тракт полный новой добычи или угрозы с лютой ненавистью. По правде сказать, Ирэн вполне понимала его (ее или чем бы это могло быть?), ведь прямо из лап уходит обед, а тут еще и появились людишки, которые могут его окончательно забрать. Людоеды – очень страшные звери, они почему-то становятся алчными и ненасытными. Правду говорят, мы есть то, что едим.
Ира посмотрела на пятак монстра, которым он поводил из стороны в сторону, вынюхивая свою добычу. Потом он прогнул шею и опять зарычал, но уже более приглушенно. Ира посмотрела на свою левую руку – она выругалась про себя и сгребла пальцами жмут сухой травы, что устилала повозку. Караван неожиданно двинулся дальше, чуть увеличивая скорость движения. Далее девушка принялась тереть подсохшую кровь жертвы чудища на своей ладони и выбрасывать испачканное  сено как можно дальше в придорожные рытвины. «Еще чего доброго пойдет следом... Как жаль, что я не могу позвать Гело...» - друидка стенала про себя за свою бесполезность и незащищенность. В громадное чудище полетела одинокая стрела,  зверь опустился на четвереньки и завопил, потом раздалась ругать господина Крету, вед после этого лесная тварь зашагала за караваном. Ирэнаделла все же рискнула испробовать магию, чтобы напугать ее хотя бы. Сконцентрировавшись и поймав воздушный поток вокруг себя, она сначала попыталась вобрать его, но получалось не очень – как пытаться зачерпнуть воду ладошками со сломанными пальцами, а потом Ирэн попробовала выстрелить теми крупицами, что ей удалось получить. Появился небольшой сквознячок, который с жалобным «фииить» истаял в метре от нее, а сама магичка как-то физически почувствовала, что магия истаивает в направлении отряда охранников, к коим и входил светловолосый мужчина.
Друидка с досадой стукнула по борту телеги, осела на пол и стала перебирать варианты. Люди вокруг нее застыли в молчаливом ожидании, напряжение сквозило в каждом их жесте, но охранники крепко сжимали свое оружие в руках и тревожно следили то за движениями недруга, то за приказами хозяина. Если они и заметили движения друидки, то вряд ли приняли всерьез заламывание рук слабой женщины.
«А что если этот зверь не один? Тогда вероятность того, что караван выберется невредимым, уменьшается. А вдруг он утащит того мертвого воина и отстанет от нас? Тогда главное, чтобы люди не поддались чувству долга похоронить беднягу и не ринулись следом. Но уж коли так сложится, нужно бежать подальше в лес и там пытаться вернуть себе возможность пользоваться силой леса.»
Ирэн еще раз выглянула, смотря, как уверенно шагает преследователь вдоль дороги – видать непуганый зверь. Только вот откуда он здесь взялся?

Кучеры на телегах припустили лошадей быстрей, чем надо. Обеспокоенный погоней такого жуткого зверя за караваном Крету в последний момент заметил, как большой свёток льна начал вываливаться из привязи, расшатанной быстрым ходом повозок. Издав звук, похожий на "кря", Дракул подскочил к вылетающей ткани и рукой придержал её, пытаясь вернуть в стяжку. Покачивание повозки чуть мотыляло купца влево и вправо, отчего пришлось крепко вцепиться в верёвку и надеяться, что всё обойдётся до тех пор, пока лошади не сбавят ход.
Телега подскочила на кочке и с головы купца слетела его красная тёплая шапка, упала в грязь и скрылась под копытами идущих сзади лошадей. Седеющие волосы упали на липкий от пота лоб и Крету почти перестал видеть хоть что-то, что происходило вокруг, только левым глазом можно было выцепить, что творится. Творилось, в общем, благо, поскольку тот белый, Райнхард, увёл подальше от повозок человека-медведя-свина.
— ТПРУ! — гулко крикнул висящий вниз головой торговец. — СТАНОВИ ЛОШАДЕЙ, ГОВОРЮ!
Ход замедлился пару секунд спустя, а ещё чуть попозже вовсе остановился. Дракул окликнул одного из воинов, чтобы тот помог убрать лён обратно, а затем придержал купца. Крету разжал руку, которой держался за шершавую верёвку и поморщился: она явно натёрла и ладонь была чудовищно красной и неприятно саднила. Благодарно хлопнув воина по плечу здоровой рукой, Крету влез на свою повозку обратно, и посмотрел назад: все были целы, разве что ушедший беловолосый не вернулся.
—Все целы, живы, никто не вывалился? — Осмотрел Крету караванщиков, после чего перешёл на силумгарский, — Эй, Ирэ, цела там? Славно, а теперь пошли побыстрей, много теряем времени.
Крету беспокоился. Вдруг мужчина не справился и эта тварь загрызла его где-нибудь, а теперь идёт по следам? Он и так много времени потратил, пока переставал висеть вниз головой при помощи воина. Впрочем, беспокоился зря: Райнхард нагнал караван и отчитался. Те парни, о которых он говорил раньше, справились со зверем, Крету кивнул. Он одновременно и поблагодарил воина, и дал знак, что услышал и понял его. Надо же, а это они ещё к горе не подошли!

Путь занял три дня. Как и говорил Крету, они вставали лишь по два раза в день, обедали, разминали ноги и шли дальше. Пара стычек с кочевниками, где был тяжко ранен Янош и отдан на попечение знахарке, раз встретилась стая волков, но обычных, не похожих ни на кого больше, да и те испугано спрятались после того, как первый же получил шестопёром по морде на ходу. Вот уже показалась мощённая, хоть и разбитая, дорога, деревянные мостики стали обкладываться камнем, а на горизонте уже появились пахотные поля. Силумгарская граница была ближе, чем думалось купцу, отчего его достаточно скверное настроение даже приподнялось. Если бы Дракул шёл как обычно, он бы остановился в соседней деревушке, может, чего бы продал, а что купил, но время на селян терять было нельзя. Провожаемый разочарованными взглядами простолюдинов караван подошёл к невысокой, но "толстой" башне у дороги, где путь им перегородили двое копейщиков в хорошей кольчуге.
— Halt! — привычное слово для торговца, если идёшь по Силумгару. Крету уже влез в кошель на поясе, достав три серебряных талера. Но ни один копейщик не стал подходить сам, а из башни вышел мужчина с повязкой на глазу, в полных латах и с мечом на поясе. Разве что шлема на нём не было, да и с правой руки он всё же снял перчатку. Вальяжно подойдя к повозке, где сидел Крету, он осмотрел её, обойдя по кругу, а затем обратился к хозяину всё на том же Силумгарском.
— Кто такие? Куда идёте?
— Ороский купец Дракул Крету, герр страж, — представился ороский купец Дракул Крету, по привычке хотящий снять шапку, которой нет. — Везу припасы на торговлю.
— Занятно как, — хмыкнул стражник, скрестив руки на груди. — А войско куда?
— Дык опасно на дорогах, а то охрана для товара! — Крету протянул три монетки стражу, но тот даже не посмотрел на "дань". — Добрый страже, пусти уж, едой пропавшей торговать негоже.
— Почём мне знать, что не воевать ты туда едешь? — Стражник был больно непреклонным. — У нас война недалече, да ты и сам знаешь, похоже.
Дракул тяжело вздохнул и убрал монеты. Он было хотел прибегнуть к магии, но бывший недалеко Райнхард, а это был явно он, не давал того сделать.
— Не оружие везу, не доспехи, — указал рукой на товар купец. — Да к тому ж помирает один из моих.
— Это кто там помирает-то? — уже с открытой насмешкой спросил страж, копейщики тоже залыбились. — Вон тот, что ли, бугай? Или этот, седой, на коне? Или вон, девка та? Говори правду, куда путь держите, а не то в яму все попадёте!

Такой выпад в ее сторону от сереброволосого наемника был, мягко говоря, странным. Одно дело, когда он со своими дружками косятся на нее и это понятно – не умеет она ценить душевных тонкостей поведения в подобной компании, но совсем другое, если простой наемник начинает распоряжаться кем-то, кто ему абсолютно не подвластен. Единственный, пожалуй, кому безоговорочно  Ира бы подчинилась в данном путешествии, был Дракул Крету и то, только на правах их договора. Но было обидно, конечно! Естественно, нет смысла скрывать или приуменьшать полезность сереброволосого в пути (учитывая того зверя да еще кочевников), но все же не все в этом мире подвластно разумению простого воина.
Ирэн отвернулась и стала наблюдать за господином Крету, который спустился с повозки, и стал подходить к стражнику. Вот уж кто оказался интересным человеком: минимум разглагольствования, максимум дела... и дорога на Сулумгар свободна. Миновав пограничный пост, наемники облегченно выдохнули и, точно базарные бабы, подняли гул, обсуждая в основном действия друидки. От некоторых замечаний и выкриков она заливалась на мгновение краской стыда, столь красноречиво мужики рассказывали о сценах насилия, которое рисовало им воображение. Отвечать что-либо не имело смысла. Правда, Янош стал на ее сторону и девушка была искренне ему благодарна. Что бы там не говорили о ней и ее методах лечения другие, но Ира знала, что лечила пострадавшего в битве с кочевниками правильно. А также правильно сделал, когда не стала тратить свои запасы зелий на того, практически мертвого, воина, а задержи она караван на некоторое время, пытаясь помочь человеку, так зверь бы постарался увеличить число тех, кому понадобилась бы ее помощь. И снова господин Крету зычным голосом прекратил все бессмысленные сотрясания воздуха своими подчиненными.
На стоянке, когда хозяин каравана решил расплатиться с наемниками, Ира подхватила свою сумку, и спрыгнула с повозки. Она оставила Яношу небольшую баночку с мазью, похлопала по здоровому плечу и  попрощалась с ним. Затем подошла к Крету и улыбнулась.
- ...Так, а теперь ты, знахарка. Ну, за Яноша тебе поклон, но денег не дам, уговор был. Говори, ежели есть чего, дальше везти тебя или как? – устало проговорил господин Дракул.
- Нет. Спасибо и на этом. Здесь я хоть язык знаю и коли чего, так могу пуститься в объяснения, а там что..? - она махнула рукой назад в сторону Ороса и уже серьезно продолжила. – Служивому твоему я лекарство оставила, но повязку, думаю, ему найдется кому сменить. Так что на произвол судьбы его не бросила...
Она помолчала мгновение, а потом добавила:
- Коли чего не так... извиняй, господин.
Друидка зашагала в сторону леса, сошла с накатанной колеи тракта на сырую землю с пожухлой прошлогодней травой, через которую уже пробилась молодая зелень и мягким шагом направилась к ближайшим деревьям. Ступив за черту подлеска, Ирэнаделла сразу ощутила некое облегчение и прилив сил. Она ускорила шаг, чтобы побыстрее оказаться, как можно дальше от каравана, и избавиться от неприятных ощущений. Но больше всего хотелось вновь почувствовать силу жизни в себе, поговорить с Гело и быть полноценным друидом. Мелкий кустарник цеплял рукава и приходилось наклоняться под низкими кронами редких деревьев, однако, такие мелочи сейчас не могут ее обеспокоить. Как только грудь наполнилась теплом, а в голове зазвучал ворчливый голос маленького урха, Ирэн расправила обнаженные плечи, которые больше не чувствовали холода, а неуклюжесть и сонливость от ивовых кореньев, как рукой сняло. Она зашагала еще быстрее, пересекая черту, где подлесник переходит в густой лес, пока еще спящий, но готовый уже проснуться в любой из солнечных дней. Ира дотрагивалась до кустов и те отодвигали ветки, чтобы пропустить друида, а после вновь сводил их вместе, скрывая путь Ирэнаделлы, мох под ее ногами распрямлялся, а гуляющий меж стволов сквозняк уносил запах.
- Куда дальше-то? – проворчал Гело, показавшись на плече Ирэн. А та лишь пожала ими в ответ.