- Почтеннейшая публика… - этот зачин Маргит слышала уже столько раз, что могла  произнести всю речь дядюшки Матье одним духом, не сбившись и не запнувшись, даже если бы её разбудили глубокой ночью.
Но девушка не могла не признать, что низенький обаятельный толстячок с весёлыми голубыми глазами, похожий на доброго дядюшку, у которого в поясном кошеле всегда припрятан маковый пряник или горсть орехов в меду, чтобы угостить своего или соседского ребятёнка, умеет расположить к себе зрителей и создать нужный настрой для начала.
Вот и сейчас в толпе послышался смех – видно, шутка дядюшки пришлась по вкусу, а значит, скоро их черёд.
- Ничего, - деловито заметил Анджей, подойдя к приоткрытой двери фургона. Парень окинул пристальным взглядом собравшуюся публику и откусил от поджаристой булочки. – Не столица, но и не дыра «два плетня, три свиньи». Ещё бы…
Продолжать он не стал, но Маргит отлично всё поняла и без слов: «…нашлась тут молодая симпатичная вдовушка и стало б совсем хорошо». 
- Да кому мы в столице нужны, - усмехнулась девушка, - что здесь, что в Элассе. Там от таких, а то и получше, небось на каждом углу не протолкнуться. Пучок за пятачок.
- Не скажи, сестрёнка, - Анджей обернулся и, прожевав сдобу, легонько потянул девушку за прядь волос. – Таких, как ты, и в Элассе не найдёшь. Если решит отец осесть, считай, труппе конец.
- Пока не решил, но думать думает, -  кивнула Мара. И, немного поразмышляв, заключила. – Не всерьёз, но кто знает…
- Пошли, - Анджей шагнул вперёд, спрыгнул из фургона сразу на землю, миновав лестницу, и протянул сестре руку.
Три выглаженных до блеска ступеньки – эшафот был не только местом казней и выступлений, с него оглашали важные указы – и вокруг лица, взгляды устремлённые на них: любопытные «А что это тут?», нарочито равнодушные «Ну-ну, мы и получше видали!», откровенно по-мужски оценивающие: «Вродь ничего, может подкатить к ней вечерком?» и восторженные: «Какой красавчик!»
Анджей, поймав многообещающий взгляд, тряхнул золотистыми кудрями, подмигнул стоявшей как раз напротив него миловидной девушке, и лютня в руках парня рассыпалась задорными аккордами, которые он поддержал голосом. 
-  Однажды, видимо, спросонок,*
Упала Мышь в пивной бочонок
И начала тонуть.

«Мышка» была их с Анджеем коронным номером. Вот вместе с Владом девушка пела совсем другие песни, но для них ещё не настало время. Мара лукаво улыбнулась и привычно подхватила:   

- «Тону-у! Спасите кто-нибудь!
Я гибну в прошлогоднем пиве!
О, как же смерть моя проста!
Клянусь, была бы я счастливей
Погибнуть в лапах у Кота!»
«Ну что ж! — с окна сказал Котище. —
Я вытащить могу вас. Но…
Вы сразу превратитесь в пищу!»
«Спаси! Спаси! Иду на дно!
В сто раз милей мне смерть на воле!
Ей-ей, не так она страшна!»
И Мышь от смерти в алкоголе
Была для смерти спасена.
Но, очутившись в страшных лапах,
Дрожа до самого хвоста,
Пивной распространяя запах,
Мышь улизнула от Кота.
«Я съем вас поздно или рано, —
Сказал, облизываясь, Кот, —
Но что склонило вас к обману?
Какой бессмысленный расчёт?
Где ваше слово? Ваша честь?
Вы обещались дать вас съесть!»
«Ах, что вы? — Мышка пропищала. —
Я это спьяна обещала!»

*С. Михалков «Хитрая мышка».

Анджей улыбнулся, а взгляд парня стал пристально-оценивающим: «От таких, как этот расфуфыренный, обычно бывают неприятности, надо поостеречься», но всего лишь на мгновение, потом настоящие мысли и чувства вновь надёжно скрыла маска обаятельного менестреля.
«Зови».
«Ты уверен?»
«Да».
Почти молниеносный обмен взглядами – Маргит опустила ресницы, скрывая блеск глаз, чуть слышно свистнула и мужская половина зрителей испустила дружный восторженный вздох. На помосте, внезапно, словно из-под земли, вырос огромный – из тех, что в одиночку играючи берут матёрого волка, - пёс и улёгся у ног девушки комом снежно-белого, искрящегося на солнце, меха. Зевнул, показав внушительные клыки, и опустил голову на лапы. Можно было не сомневаться, что кое-кто из возмечтавших подкатить к девушке после выступления, очень быстро нашёл убедительную причину отказаться от своих намерений. Северные волкодавы были известны тем, что за всю жизнь знали одного-единственного хозяина и, даже умирая, крепче стискивали зубы на горле врага. А глядя на тонкие девичьи пальцы, ласково касавшиеся роскошной собачьей шубы, становилось ясно, кому из этих двоих принадлежит верность пса.
Полностью спокойным за сестру Анджей не был: всё же Маргит – красивая девушка, но в том, что Снежок не даст хозяйку в обиду, парень был уверен. И снова тронул струны – веселье весельем, но чтобы зритель раскошелился, к нему в душу влезть надо, а значит…
Новая мелодия была совсем иной – нежной, с явственным оттенком печали.     
- Отчего печален, Звёздный Мастер,*
Отчего глаза твои грустны?
Не терзай своей души напрасно -
Ведь с тобой остались вместе мы…

- Видишь, осень всё же пришла.
Как мы ждали её с тобой...
Но огнём обернулись её крыла,
Ветер Запада стал бедой.

Два голоса – чистый тенор и серебряное сопрано, извиваясь и сплетаясь, до дрожи пронзительно рассказывали вечную историю, о любви, перед которой не властна даже смерть.

- Главное, что мы с тобою вместе,
Не беда, что цепи на руках.
Две змеи сплетённых – странный перстень
Памятью останется в веках.

- Наши руки ладонь в ладонь.
Я возьму твою боль и страх.
Моё сердце – яркий огонь
Бьётся птицей в твоих руках.

- Мне с тобой ничто уже не страшно,
Не беда, что прошлое ушло.
Отчего молчишь ты, Звёздный Мастер -
Правда же, всё будет хорошо?

- И любить лишь тебя одну
Буду я до исхода дней.
Не отдам тебя никому -
Даже смерти любовь сильней.

- Мы вдвоём пойдём по этой жизни,
Даже пусть коротким будет путь.
Ну а если время разлучит нас -
Я тебя, мой Мастер, подожду…

*Тэм Гринхилл «Гэлеон и Иэрнэ».

Позволив последней ноте раствориться в воздухе, Маргит одарила зрителей улыбкой и отступила в сторону, ближе к краю помоста. Две песни – в самый раз для начала, но теперь впечатление следует разбавить. Мимо неё стремительным разноцветным вихрем промелькнул гибкий темнокудрый подросток в штанах и рубахе из пёстрых лоскутков – Луи, младший из двоих внуков дядюшки Матье. Жонглёром он, несмотря на юный возраст, был отменным, однако за юным дарованием требовался глаз да глаз. Ловкость рук парнишка частенько применял не только для того, чтобы выделывать чудеса с помощью деревянных шариков и колец, но и для того, чтобы незаметно стянуть с прилавка что-нибудь, что плохо лежит, особенно, если оно было съедобно и вкусно пахло.
Анджей привычно устроил лютню за спиной и, спрыгнув на землю, уже прицельно высматривал вдовушку или девицу, готовую пасть жертвой его неотразимого обаяния.
- Пройдёмся? – спросила Маргит. Далеко отходить не стоило, их выступление на сегодня ещё не закончено, но получить несколько монет от благодарных слушателей или послушать разговоры – новости, это тоже товар, и весьма ходовой – очень даже можно.
- Давай, - Анджей аккуратно подхватил сестру за талию, и сняв с возвышения, поставил на ноги.
Снежок спрыгнул следом за хозяйкой и, явно выискивая что-то определённое или кого-то, направился к толпе зрителей. Пёс подошёл к рыжеволосой, одетой по-мужски, женщине с висящим у пояса кнутом и принялся деликатно, но тщательно обнюхивать её правую штанину.
- Извините, - Маргит тут же оказалась рядом с любимцем: такой большой собаки люди очень часто пугались и могли наделать глупостей. – Сейчас я уведу Снежка.

- Спасибо за совет и за помощь, - Маргит улыбнулась собеседнице, стрельнув взглядом в кое-как прочухавшегося ландскнехта, и почесала вернувшегося – интересно, что он унюхал? Не жареного же цыплёнка женщина в сапоге запрятала, - питомца за ухом. Привычно оглянулась на Анджея, уже что-то шептавшего на ушко симпатичной пышечке, заливавшейся румянцем и лукаво поблёскивавшей серыми глазами. – Увы, другая охрана нам не по карману, хотя, дай волю, отец и братья наняли бы роту наёмников, чтобы везде меня сопровождала.
Маргит усмехнулась, представив десяток громил, окруживших кольцом отхожее место, куда она только что удалилась. Потом взглянула на помост – там вовсю мелькали шарики и кольца, а в толпе зрителей то и дело слышались по-детски непосредственные возгласы восхищения искусством жонглёра. Всё в порядке, после Луи дядюшка Матье собирался Луизу выпустить с её дрессированными голубями, так что время ещё есть. В животе тихонько заурчало, напоминая, что время перевалило за полдень, а Маргит с утра успела лишь перехватить на скорую руку миску каши с ломтём хлеба и пора бы уже подкрепиться.
- Не подскажете, где здесь можно купить еды на вынос, и чтобы она до того, как попасть в рот, не мяукала и не квакала?