Первое в жизни разочарование, действительно сильное и неприятное, настигшее Мортариона было очень прозаичным... Или совершенно нет? Однажды он сильно напился эласского вина, да так, что у наемника из головы растворилось память о том, откуда у него было столько элитного напитка, но очень хорошо сохранились воспоминания о похмелье. Отвратительно ощущение тухлых кошек во рту, головная боль, страдания, боль, настоящая пытка бесконечного мрака рядом с Зверем, не иначе... О да, это было жуткое разочарование в алкоголе и в собственных силах - Темень всегда думал, что слишком крепок для такого и что дорогое вино слишком хорошо, чтобы так бить по утру. И как столь изысканный напиток мог быть таким отвратительным?! С тех же пор рыцарь никогда более даже не смотрел на эласское вино любого качества и розлива, а к самим элассцам стал испытывать сожаление с легкой примесью ненависти и раздражения. Вот бы найти того винодела, да как!..
Жуткий стон раздался в большой общей палатке на западной окраине лагеря, извещая о пробуждении ещё одного мертвеца. Мортарион перевернулся с живота на спину, ощущая, что в миллиметре от его носа растеклась застывшая масса блевотины, а ощущая на губах тот же кисловато-мерзкий привкус, он понял, чьего она была происхождения. Впрочем, что-либо понимать - прерогатива тех, кто не нажирался так сильно крайним вечером, а значит оная была довольно быстро изъята из пользования кнехта, вручая тому головную боль, сосущую жажду и жуткое желание опорожниться.
- Аргх... Проклятье... - Мортарион, упершись на свой меч, поднялся в сидячее положение, тут же прикладывая свободную руку к своему измученному лбу, зарываясь пальцами в спутавшиеся, засаленная волосы, короткое и грубо остриженные, но недостаточно, чтобы в них не завелись вши.
- Эй! Мортарион? Тебя перевели. Будет служить господину Эдмунду фон Нигренду. Жалованье получаешь теперь от него, - говорившего Темень не видел, поначалу даже не придав его словам значения, продолжая страдать и мучиться, отлипив руку ото лба и шаря рядом бурдюк хоть с чем-нибудь, что можно выпить. Но смысл сказанного все же добрался до замученного сознания пьяницы, заставляя того вскочить, выхватывая меч и, еле держась на ногах и отшатнувшись в сторону на пару метров, направить лезвие в абсолютно случайную сторону, ища говорившего. Покрутившись в диапазоне шестидесяти пяти градусов, наемник все же обнаружил уходившего бюргера, тут же останавливая его возгласом.
- Оу! Демоны тебя дери! Мне изменили жалованье?!
- Не знаю. Контракт сейчас у фон Нигренда. Все вопросы теперь к нему, - только и бросил тучный, разодетый в горожанина мужчина, откидывая покрывало, заменяющее дверь палатки, и исчезая с той, светлой стороны.
Мортарион опустил меч, возвращая свободную руку на голову... "Черт... надо разобраться! Проклятый барон... Я нанимался ему, а не каким-то сумасшедшим колдунам!" Конечно, Морт был наслышан о советнике барона, хотя и не верил большинству россказней про демонов и одержимых. Все-таки, судьба потрепала рыцаря и показала настоящих уродов, а им совсем не нужна была магия и колдовство, чтобы совершать страшное насилие над детьми, невинными и вообще кому душа угодна. Или, вернее сказать, неугодна. Хотя зная одного маньяка... скорее угодна.
Темень, собравшись с силами и все-таки опохмелившись глотком эля, начал собираться. Приодевшись и приведя себя в относительный порядок, он вышел из палатки, чуть теряя дезориентацию от слишком яркого света относительно сумрака внутри, чуть не споткнувшись о другого пьяного наемника, лежащего прямо в грязи рядом с маленькими поросями. Да, вчера они отлично нажрались всей палаткой... Если бы их так быстро не вырубило, то они наверняка устроили бы штурм соседних палаток, быстро расширяя влияние своего угара и веселья. К счастью, до этого не дошло, хотя и Мортарион улыбнулся, вспоминая фрагменты веселья.
Собравшись с мыслями, он пошел к центру лагеря наемных войск барона, мимо кузниц, свинарен и стойбищ наемников (к слову, два последних строения не всегда можно было различить). Спустя несколько минут он уже стоял возле палатки того самого фон Нигренда, разя на двух стражников перегаром и желанием войти. К удивлению, мешать ему не стали. Похоже, господин уже ждал кого-то на прием и эти двое остолопов отчего-то подумали, что именно его...
Войдя внутрь, Мортарион фон Шварзвалд тут же перешел к делу, не концентрируясь на внутреннем убранстве и прочих мелких деталях, желая как можно скорее разобраться с этими делами и в
ернуться к похмелью в своих чертогах страданий.
- Мое почтение, сир! Прошу простить, что без приглашения, но мне нужно обсудить с вами одно очень важное дело. Суть в том, что теперь я служу вам, однако, мне не сообщили, поменялось мое жалованье или нет. Я нанимался барону, а теперь...

Мортарион не знал, что по существу ответить своему новому нанимателю, фон Нигренду. Возможно, от того, что цели сего перевода не его ума дело, а возможно, все из-за головной боли и большой путаницы в мозгах от обильного питья хмельных напитков. Так или иначе, кнехт решил проигнорировать слова Эндмунда, уже собираясь покинуть палатку, хотя, впрочем, не помешало бы заглянуть в контракт и удостовериться, что там все без изменений. Хотя кого, черт возьми, вообще волнуют эти бумажки? Бюрократия, действенная до первой настоящей войны, где уже все решает плата вперед и полновесной монетой. И кто больше заплатит, тот и фюрер... Война дело такое, а особенно в Силумгаре... совсем не принципиальное.
Но вот предложение выпить, вот это конечно очень резко изменило мнение Темня об этом странном человеке. Пускай он и был проклятым колдуном, он все же не был жестоким, а вполне даже милосердным, раз пошел на такой шаг! Похвала и уважение, герр Эдумнд фон Нигренд, демонов демонолог, хах...
А может это ловушка? Может пиво отравлено и пьяную тушу... ой, простите, душу наемника отправят на растерзания демонов? Да кого это вообще волнует, когда кувшин уже был в руках Мортариона, а губы его уже припали к терпкому и такому чудесному напитку! Не хватало только вяленой рыбы, да соли, пожалуй.
- О, мое почтение, господин... Вам что-то от меня нужно прямо сейчас? С вашей помощью моя боеспособность полностью восстановлена, хах.