-Лаэн, я замерз.
Пожалуй, самая страшная фраза для не ранее вот уже несколько дней превратилась в обыденность. Матиас постоянно мерз, и поделать с этим она ничего не могла: ребенок привык к сквознякам и скал тепло постоянно, а они уже который день ехали лишь с остановками на ночлег. Денег было катастрофически мало, фактически, это и деньгами то было назвать нельзя, и Лаэн экономила как могла, лишь бы они спали под крышей в деревнях и трактирах Приходилось идти очень на многое, чтобы оставить Элассэ позади и въехать в куда более снежный и вьюжный Кармартен. Хотя эта зима была особенно студеной, как говорят-везде.
Не смотря на жалобы, племянник вскоре уснул, зарывшись в ее плащ. Морозный воздух кусал за худые плечи, пробираясь в щели заплат и потертостей, но ничего лучше этого, найденного где-то на чердаках замка, плаща, у де Беллигеро не было. Сил придавала лишь мысль о том, что вечером можно будет согреться у огня, а вскоре-и поесть нормального, горячего супа. Она на это очень надеялась: как бы виновата ни была Лаэн перед родителями, но не выгонят же они малолетнего ребенка в собачью погоду, а ее-не выслушают? Брай были вспыльчивы, но не безрассудны.
Конь всхрапнул, резво перебирая копытами по утоптанному насту, обогнул раскорячившееся на дороге дерево, прядая ушами и сшибая острые инистые иголочки с накренившихся веток. Где-то в деревьях взлетела крохотная птичка, скрипнули от мороза стволы стройных кленов, испугался тяжелой, бухающей поступи коня зверек. Солнце уже не светило в глаза так злобно, но и не скатилось в сторону горизонта. И ни облачка на небе. Хоть бы какое-то послабление им в пути, хоть бы немного.
Голоса она услышала слишком поздно,  погрузилась в раздумья об отчем доме, да не притормозив, выехала на широкий тракт из рощи, прямо навстречу четверым хмурым, взлохмаченным мужикам в каких-то подобиях тулупов. Заросшие, голосистые, они о чем-то спорили и замолкли, увидев женщину на лошади. Лаэн успела вознести молитву и проклятие одновременно, прежде чем переглянувшись, мужички достали ножи.
- Ты это...девица! Слезай с коняги да деньги гони! А не то, стало быть, порежем тебя, вот как,- грозно прикрикнул самый матерый из них, преграждая ей путь. Остальные окружили с боков.
Что ей было делать? Отдать деньги-значило умереть от холода и голода, не отдать-умереть от ножа в животе. В любой другой ситуации, но не когда на руках Матиас, в любой другой...
Лаэн сжала губы, стараясь придать себе уверенный вид и хлестнула коня. Шайр встал на дыбы, истерично заржав и замахал копытами перед собой, отпугивая бандитов, и с тяжелым грохотом приземлился обратно, толкая грудью подскочившего мужика, пытающегося стащить Лаэн из седла. Проснулся и закричал Матиас. Вскрикнула женщина, вдарив каблуками в бока лошади. Захрипел тяжеловоз, лягаясь назад: один из остолопов додумался всадить ему небольшой нож в круп, думая, что животина сбросит седока. Не рассчитал он только одного: рыцарских шайров, пусть и битых жизнью, голодом и холодом, так просто не напугать.

Рост коня был ее единственным преимуществом, мощный шайр не давал грабителям возможности поднять руки достаточно высоко, чтобы стащить женщину, а заодно имел возможность для маневра. Будь на месте этих оборванцев кто-то худо-бедно умелый, может быть Лаэн была бы уже не жильцом, но упорство и страх за ребенка не давал ей сдаться.
Конь брыкался и отходил назад,  недовольно фыркая и пихая наседавших на него головорезов, Матиас залился слезами, но простит ее Ауранн - сейчас было не до этого. Она отчаянно боролась за их жизни, хотя страх душил похлеще шелковой удавки. Но, в конце концов, ее грубо схватили за ногу и швырнули в снег, Лаэн только и успела, что отцепить от себя Матиаса и оставить его в седле; удар ногой в живот был почти что привычным : Арно в приступах ярости бил куда как сильнее.
А потом окрестности затопил пронзительный вопль, который принадлежал не ей.
Лаэн подняла голову и застыла, не в силах даже вскрикнуть: бандитов рвал столь невиданный и диковинный зверь, что впору было суеверно осенить себя охранным знаком, если бы она их знала. Конь, поначалу впавший в истерику и едва не скинувший с себя и ребенка, практически успокоился, сколь это возможно для лошади перед громадным хищником. Ее почти не тронуло зрелище горячей крови на снегу, от которой шел пар, тонкий, гнилостный запах скотобойни навязчиво пробивался к носу, но и это не могло перебить шока от мощи, силы и угрозы полосатого зверя. Головорезы, кто еще мог, убрались от греха подальше, племянник замолк и перестал реветь, очевидно, тоже глядящий во все глаза на диковинное создание.
-Матиас, возьмись за вожжи,- опомнилась женщина, стараясь не шевелиться лишний раз, хотя руки уже совсем отмерзли в снегу.
-Но тетя...
-За вожжи, Матиас!,- она сказала это тихо, только потому что побоялась, что зверь кинется на громкий звук. С боязнью и опаской она медленно перевела взгляд на ребенка, и племянник послушался. Теперь, если хищник бросится, занят он будет ей, а мальчик сумеет уехать: Лаэн научила его ездить давно, это было единственным, что радовало их в Луз.
Она не только не видела, но и никогда не слышала о таких созданиях. Ей, уроженке Кармартена, где в россказни о похождениях фейри верят больше, чем молитвам в храмах,  смириться со столкновением привычного и нереального было просто. Вот только что этому созданию нужно теперь? Добыча? Они не претендуют, но как бы самим не попасть на стол.
-Мы только хотим уехать,- Лаэн медленно-медленно, чувствуя боль в ногах, поднялась и подошла к боку коня, подняв вверх ладони. Сделала она это скорее от незнания, что еще можно предпринять, чем из веры в сверхъестественную природу существа. У нее за жизнь произошло слишком мало чудес, чтобы начинать спустя двадцать лет.

Сказать, что Лаэн была поражена-значило не сказать ничего. Она следила за двинувшимся зверем, точно завороженный змеей кролик и мысленно готовилась читать себе заупокойную да из последних сил стегать коня, чтобы тот скакал вперед без остановки. Но чудной зверь, не смотря на все ее страхи, вовсе не кинулся, животное повело себя как человек: на подкинутый к ней худой кошель она посмотрела, как на чудо в Белтейн , и столь же пораженно посмотрела на полосатого. Он...понимает?  В памяти всплыл момент, как это чудо вообще появилось и подсказало: он их спас. Он не жрал, не задрал и их, только спас.
Лаэн все так же медленно сделала два шага вперед и наклонилась, подбирая тощую мошну. Впрочем, любой кошель, в сравнении с ее, сейчас казался королевским богатством. Эти деньги помогут им  добраться до Кармартена куда как быстрее и легче. Женщина покосилась на хищника, закусила губу, пытаясь справиться с приступом совестливости и обошла коня, склонившись над почти задыхающимся человеком. Ее грыз стыд, а предательская краска так залила лицо, что мороз стал вовсе незначительным. Он был не жилец, и она ничем не могла бы ему помочь, однако, он напоследок мог помочь им. А она как-нибудь справится со своим стыдом и замолит сей грех:  полосатое чудовище подсказало ей идею и теперь Лаэн снимала такой же худой мешочек с пояса умирающего. Опыт мародера ей был в новинку.
Убивать их заморское чудо не собиралось, это стало ясно, когда Лаэн, ведя коня с племянником в седле, провела коня под уздцы. Чем-то эта зверюга смахивала...на кошку. На огромную, клыкастую, усатую кошку, которая разделает любого шевалье в латах под орех. Они сделали шаг-другой, все еще медленно, потому как до конца не верили своей удаче. Теперь у Лаэн почти не осталось сомнений: это не просто животное. Волшебство или нет, но оно поступило куда человечнее многих, кто мог бы проходить мимо. Кармартенка велела Матиасу крепко держать поводья и в случае чего, трогать коня, а сама вернулась, присаживаясь на корточки перед зверем. Она отлично ладила с животными, с лошадьми,  конечно, в основном, но ни разу за жизнь ее не укусила ни одна собака, не зашипела кошка и тому подобное. Конечно, все они были домашними, но... Но ей хотелось сказать спасибо. Что она и сделала, со словами и вытянув руку ладонью вверх. Обычно, зверям стоит принюхаться, прежде чем решиться на тесное знакомство с человеком.
-Откуда ты такой взялся?,- про себя пробормотала Лаэн, любуясь мощью и грацией лежащего зверя, следя за дергающимся хвостом.

Лаэн сидела неподвижно, боясь лишний раз вздохнуть. До конца страх ее не отпустил, ведь никогда не поручишься, что на уме у дикого зверя, а она этому зверю практически отдалась в самые лапы, осталось только шкурку снять, да вонзай клыки в сочное мясо. Впрочем, Лаэн так исхудала за эту зиму, что сомневалась, что на ее костях остался хоть какой то куш.
Она следила за мощным телом, насколько могла, раскрасневшиеся от укусов губы раскраснелись на морозе, нос снова начало щипать. Неуверенно, вздрогнув от внезапной ласки, точно  домашней кошки, женщина протянула руку и погладила мягкий мех меж больших ушей и невольно улыбнулась, завороженная грацией и мощью зверя.
Тяжеловоз нервно взаржал, но дальше истерики не последовало, Матиас сжался в седле, но взглянув на тетку, вроде как расслабился. Лаэн посмотрела на застывшую на тракте полосатую фигуру и неуверенно влезла в седло, да тронула лошадь вперед, оставляя залитое кровью место позади. Диковинное создание трусило рядом и кармартенка не брала быстрый темп, чтобы ее новый знакомый поспевал за мощным конем. Матиас, утерев слезы и сопли, вновь уснул в полах ее плаща.
День очень быстро скатился вместе с солнцем за горизонт и под самые сумерки им посчастлививилось проезжать придорожную таверну. Инспекция всех кошельков выявила аж целый  ливр и еще с четыре десятка серебрянными и медными  монетами. Откуда у деревенской голытьбы столько- оставалось дивиться. ну, или поминать их прошлых жертв. Видят Боги, Лаэн бы не удивилась.
Зверя де Беллигеро попросила остаться за корчмой, пока сама ходила договариваться о комнате и ужине. Только потом, в зале, ее настигла запоздалая мысль о том, что лошади путников могут оказаться куда как более нервными и присутствие зверя, пусть и вдали, может обнаружить их чудную компанию, но было поздно. Оставалось делать хорошую мину при плохой игре.
Лаэн сняла самую дешевую комнату, рядом с выходом на конюшни и двор, накормила племянником не слишком вкусной, зато теплой похлебкой, поела сама из той же миски, да уложила ребенка спать. Гостей было достаточно, но все были заняты своими делами: зима на исход, скоро снег сойдет с полей и надобно будет сеять, самые нерадивые запасались всем необходимым в соседних деревнях втридорога. Женщина с ребенком внимание хоть и привлекла, но куда меньшее, будь Лаэн одна. Когда ночь прочно захватила все вокруг, де Беллигеро прислушалась к полу пьяным песням в зале, которые были громки и смолкать не собирались, выскользнула из скрипучей двери затхлого коридорчика на двор и обошла конюшни, на ходу проверяя своего шайра. Тяжеловоз умял кипу сена и спал в стойле, всхрапнул, когда хозяйка его погладила по шее и тут же потерял к ней всякий интерес. Животное устало и было намерено  спать впрок. Женщина зашла за дом и покликала тихим свистом, каким обычно звала лошадь, своего нового...эээ...провожатого, зарываясь пальцами в густой мех.
-Ты ведь меня отлично понимаешь, да? Ночь будет холодная, если я заведу тебя в свою комнату, обещай ни на кого не бросаться и вести себя тише воды, ниже травы. Мы поняли друг друга, красавец?
Лаэн для верности выждала у двери, чтобы убедиться, что их точно не увидят и быстрыми перебежками повела животное к себе.

Это походило на то, будто бы Лаэн привела домой бродячую собаку. Правда, собак таких размеров она в своей жизни не видала, да и  вряд ли средняя собака могла бы без труда задрать двоих и даже хвостом не вильнуть. На ум приходили мысли о том, что даже если их застукают, никто и слова не скажет. Либо не успеет, либо побоится, не иначе.
Их каморка больше походила на кладовку, однако здесь имелся маленький, скудный очаг, который немилосердно чадил, но все же давал тепло. Матиас сопел на жестком травяном топчане под свалявшимся шерстяным одеялом, де Беллигеро, и младшему, и старшей, было не привыкать, жизнь в Луз выбила из них и брезгливость, и жажду хорошей жизни, оставив просто жажду жизни. Выживания, если угодно.
Лаэн сняла свой худой плащ, потерла предплечья и села на пол, перебирая их не хитрый скарб: самыми ценными  в сумке были гербовые документы, без земель и замка коими можно было бы разве что растопить очаг, пара вещей, старая игрушка, обручальное кольцо, которое женщина поспешила припрятать обратно, да скудные запасы в дорогу, которые она планировала пополнить утром.
Племянник завозился, что-то пробормотал во сне, де Беллигеро сумела разобрать только "холодно", так что накрыла ребенка своим плащом. Он был смелым, но замученным мальчиком, что она могла сделать посреди лютой зимы? Кармартенка свернула свою сумку и положила ее под голову, ложась с краю и наблюдая, как тени пляшут на причудливых звериных полосках. Она рукой подозвала их нового защитника, погрузив пальцы в густую, теплую шерсть и почесывая колкий подшерсток на лобастой голове, меж ушей и за ними.
- Совсем как кот,- подумалось ей,- Только огромный и опасный.
Лаэн до полночи смотрела на огонь и тени, пока не остались лишь тлеющие причудливой паутинкой угли, а уснула спустив руку с кровати и беря тепло у могучего зверя.
Утро застало ее поздно, когда на дворе уже вовсю галдели и перекликивались люди, отъезжающие и приезжающие в таверну. Запоздало подумалось, что вывести зверя из комнаты куда как труднее, чем завести. Подняв Матиаса, Лаэн оделась и подтолкнула мальчика в коридор, занять им стол , а сама повернулась к зверю, жестом давая знак ждать команды.  На дворе все время кто-то был, и ей никак не удавалось улучить момент; тем не менее, устав боятся, кармартенка махнула рукой, когда конюхи исчезли в стойлах. Они едва не попались, полосатый хвост мелькнул в поле зрения сонного и мятого мужичка, но на их счастье, тот принял это за местного рыжего кота, только увеличившегося в размерах с перепою. Мужика, конечно, не кота.
Наспех проглотив подгорелые жареные яйца, да забив сумку едой, Лаэн оседлала тяжеловоза и двинулась неспешной рысью по тракту, оглядываясь в поисках их зверя.
Так они и путешествовали тря дня : днем через поля и по тракту, который становился все оживленнее и поэтому- приходилось идти на хитрости и прятаться, ночью останавливаясь на постоялых дворах. Один раз им все-таки не удалось тайно вывести полосатого на улицу и местные решили, что к ним забрался оборотень. Крику было! Лаэн насилу унесла ноги, прикинувшись перепуганной до смерти. Она задумывалась, где зверь берет еду, но раз за разом лошади были целы и ее перестал беспокоить этот вопрос.
-Добрались,- как то обреченно вздохнула Лаэн, когда увидела знакомые развалины, которые проезжала в последний раз в обратном направлении сразу после свадьбы. Кармартен расстилался перед ними во всей снежной красе и встретил перекличкой снегирей на ветках рябин вдоль дороги.

Матиас тянулся к их странному полосатому зверю и поначалу ее это пугало, но потом, увидев как за долгое-долгое время ее племянник радуется и совсем не боится ни мороза, ни громкого звука, смягчилась и поглядывала за ним лишь краем глаза. Мощный зверь, катающий восьмилетнего мальчишку на спине оказался нянькой лучшей, чем она сама, путешествовать в такой странной кампании оказалось безопаснее, чем с отрядом наемников. Во всяком случае, Лаэн казалось, что это так : за всю свою жизнь она никогда не имела охраны.
-Матиас- в седло,- негромко скомандовала кармартенка, увидев незнакомца на дороге. Ее пугали  те, кто вольно или невольно преграждали ей путь, и единственной защитой был как раз этот питомец. Племянник послушался и подал руку, чтобы тетя втащила ребенка в седло. Во всяком случае, они сумеют уехать, если все пойдет не так.
- Это элассийский рыцарский кот,- сказала первую пришедшую в голову белеберду Лаэн. Не признаваться же, что и сама не имеешь понятия, что за существо путешествует рядом с тобой. На счет упоминания соседа женщина не беспокоилась: ее родной кармартенский был чист,- Далеко ли до Экхаласа, господин?
На вид, человек был охотником. На самом же деле, Лаэн не поручилась бы даже за себя в такое время года да на пустом тракте. Увы, но замужество сделало ее пугливой и недоверчивой, и зверю она была готова поверить куда как больше, чем человеку, пусть и земляку.

В компании мужчины путешествовать всегда безопаснее, так учили Лаэн. За мужчиной спокойно и надежно и все важные решения лучше доверить мужчине, всегда говорили ей. Поэтому, Лаэн милейше улыбнулась, чуть подъезжая вперед, и с самым миролюбивым выражением лица отказала.
- Благодарю вас, господин Флинн, но я  местная, и отлично разберусь в родных дорогах. К тому же, на полпути меня встретит отец со своими людьми. Но спасибо за предложение, это было весьма любезно с вашей стороны. А от разбойников у меня есть надежнейший защитник.
Она выразительно посмотрела на Полосатую (за неимением знаний, она окрестила зверюгу самым простым именем) и тронула коня, впрочем, объезжая нового знакомца по хорошей дуге. Она была миролюбива, но боялась всего и вся, единственными мужчинами, которым она бы доверилась, был Клод и ее отец. первый был уже мертв. Второй, возможно, не пожелал бы ее видеть. Но они были родными и от них она предательства не ждала.
- Надеюсь, у вас еще будет удачная охота, Флинн.
Она не погнала коня даже в рысь, она боялась, что это вызовет подозрения. Намеренно взяв курс именно на Экхалас, де Беллигеро следила, как поведет себя охотник. Она надеялась, что Полосатая, в случае чего, и правда их защитит.

Лаэн еще какое то время ехала, как на иголках, ей совершенно не нравилось встречать в пути людей, как показывал опыт, ни к чему хорошему это не приводило, Полосатая не дала бы ей соврать. Но когда за ней не последовало погони, женщина успокоилась и продолжила путь без задержек.
Но, как оказалось, рано.
Конечно, с чего бы охотнику держать язык за зубами и не рассказать всей округе о неведомом звере? Было бы странно, сделай он это, тем более, что доверия у Лаэн этот Флинн не вызывал. Вся округа судачила о их спутнике и женщина не знала, как теперь поступить. Приводить хищника в таверну было опасно и она очень постаралась объяснить это Полосатой, когда остановилась в следующем селении, благо мороз ушел и теперь в лесу зверь не должен был замерзнуть: она совсем позабыла, что  зверь вышел к ней из дикой пущи и был отнюдь не домашним, все, о ком Лаэн заботилась были для нее не опаснее кошки. С тревожным сердцем, она отправилась на боковую, прижимая к себе племянника. А утром была разбужена криками.
Де Беллигеро выскочила из таверны и тут же зажала рот рукой, глядя на побоище. Со стороны она наверняка выглядела как и все женщины на постоялом дворе: напуганной, суеверной, слабой. Едва ли кто мог подумать, что ее трясет от страха, потому что ее товарищ растерзал свору псов и теперь был в опасности. Охотники церемониться не будут.
-Матиас,- она, к стыду своему, запоздало вспомнила о племяннике, выскочившем за ней, и не нашла его. Заметавшись по комнате, она вновь выскочила во двор, но взгляд никак не мог найти парнишку. В отчаянии, женщина схватила сумку и вывела лошадь из конюшни, едва не забыв заплатить. Говорить о мальчике охотникам было нельзя, Матиас наверняка побежал в лес спасать Полосатую,  и тогда зверю точно конец. оставался еще тайной вопрос, что заставило "кота" загрызть собак. Лаэн всадила пятки в бока коня и сминая мягкий наст мощной лошадиной груддью, помчалась в лес с заднего двора, чтобы ее никто не увидел. Под плащ тут же забрался холод, но ее грела надежда: она ехала прямо по детским следам, уничтожая их копытами коня.

Мороз больно кусал за щеки и нос, но остановиться Лаэн никак не могла, ее подстегивал страх за племянника и зверя. Ей было его жалко, хотя произошедшее заставляло задуматься, почему  Полосатая так поступила. Интуиция шептала о том, что зверь был загнан в угол и вынужден спасаться, природная осторожность- что на месте собак могли быть и люди. Де Беллигеро была слишком доверчива и даже осознавала это, но поделать с собой ничего не могла.
Она металась по лесу, пытаясь услышать крики или гомон, но конечно, никакими качествами и знаниями следопытов или хотя бы охотников не обладала. Отчаяние все больше и больше захватывало женщину, ровно как и холод студит незащищенные пальцы и скулы. Она несколько раз позвала ребенка по имени, но все без толку.
Кармартенка пустила коня  в галопом по наезженному на месте тракта насту, и кажется, уловила отзвуки ругани. Боясь спугнуть удачу и наваждение, Лаэн подогнала коня, и уже почти поверила в свое счастье, когда услышала детский крик. Ворвавшись под лохматые ветки елей и согнав с них снег, и увидев мужчину под Полосатой, а племянника- в стороне, немного успокоилась. Решать нужно было быстро, смерть охотника только подстегнет местных начать охоту. Де Беллигеро подняла коня на дыбы и тот забил копытами по воздуху, истерично заржав и бухнувшись немногим меньше, чем в полу футе от головы человека и морды зверя.
-Прочь, уходи прочь! Оставь его!
Ее прошибал страх за Полосатую, но только так она могла спасти ее шкуру. Ее тревожило то, что племянник смотрит и  явно пришел сюда вслед за ней. Но у нее даже оружия, да и умей она им пользоваться, что можно противопоствить против здорового мужчины? Лаэн глянула в медные глаза и пока мужик уткнулся в сугроб, тревожно махнула рукой, чтобы Полосатая бежала.